что ухватить. - У! - Марк вскинул руками, напугал Анжелику, она забавно
подпрыгнула и выронила банку, которая чудом не разбилась, закатившись под стол.
- Я подниму, - поспешила заверить «мачеха» и тут же раскорячилась на полу, пятой
точкой как раз на Марка. Он был уверен, что для того, чтобы достать несчастную
банку, совсем не обязательно так старательно выгибать спину, отклячивать ягодицы
и вздыхать. Тем более, банка укатилась в другую сторону, где её и поднял Марк,
оставляя её на столе с грохотом. Стащить бы сейчас джинсы с упитанной попы
Анжелики и вставить хорошенечко, так, чтобы визжала, как молочный поросёнок,
главное - на лицо не смотреть, впрочем, это как пойдёт, может, и хорошо, как по
маслу. Марк поморщился, после Маши прошло уже порядком времени, но не
настолько, чтобы в первые дни приезда трахать жену своего отца. Это неприлично,
в конце концов. Он усмехнулся сам себе, поправил начинавший поднимать голову в
надежде член и вышел из кухни. Да, он ходит по дому в трусах. Не без же! Сон не
шёл, читать не хотелось, по телевизору мелькали незнакомые лица с широкими
улыбками со сверкающими винирами, желали счастья, здоровья и благополучия.
Марк нажимал пульт, как клавиши беззвучного фортепьяно. Тык-тык-тык. В дверь
поскреблись, и тут же вошла Анжелика. В халате. Наверняка, на этикетке изделия
было указано: «халат женский», Марк даже не сомневался в стоимости этого куска
тряпки, вопрос вызывала уместность данного одеяния на теле «мачехи», и не
проще ли было ей войти голой? - Откроешь банку? - Анжелика похлопала
ресницами и приоткрыла рот, пупс на распродаже. - Огурцы не открыть. - Давай, -
встал, подошёл, легко провернул крышку и молча смотрел сверху вниз на женщину.
Какой-то слишком примитивный подкат, разочаровывающий. Можно было бы, но
потом неделю смотреть в эти намалёванные глаза доморощенной Мальвины. -
Красивый халатик, - Марк поправил поясок, оценив качество шёлка - дорогая
вещица, отец никогда денег на своих баб не жалел, - потом взялся за краешки ткани
двумя пальцами, у линии декольте, и подтянул друг к другу, уменьшив зону обзора
на белую пышную грудь. - Спасибо, - пролепетала и смешно засеменила в тапочках
на каблуках Анжела. С помпонами у носков. Помпонами! Марк закатился в смехе.
Отчего его рассмешили эти цикломеновые меховые шарики, он бы не ответил,
может, напомнили наручники из секс-шопа и хвост зайчиков плейбоя. Да уж,
зайчик. Марк представил на заду Анжелики маленький хвостик и снова покатился
от смеха, который наверняка раздавался на весь дом. К десяти вечера стол был
накрыт стараниями «мачехи», которая засуетилась в сто крат активнее, когда в доме
раздался голос Бронислава. Она поминутно подскакивала к муженьку и
советовалась, то по поводу цвета салфеток, то выбора свечей для украшений, то где
он пожелает сидеть, с какой стороны круглого стола, и тащила туда огромный стул,
жалко улыбаясь. В то время как сам муж, закинув ноги на диван, говорил по
телефоны, распаляясь в пожеланиях, комплиментах и обещаниях. В последний
новый год, который помнил Марк с отцом, он сам разбирал огромный стол, ровнял
скатерть по полированной поверхности, выставлял фарфоровый сервиз и столовые
приборы. Тогда, помнится, отец даже топтался на кухне, откуда его выгоняла
Лопоушка, но он возвращался, словно там намазано мёдом, а он - обдолбанная
пчела. Потом сам хозяин дома соизволил сесть за стол, в уже изрядном подпитии, и
произнести тост за уходящий год, поднимая рюмку с ледяной водкой. Анжелика
устала бегать и менять бутылки в морозильнике, потому что водочку Бронислав
потребовал сразу по приходу, но она всё время была не той температуры. -
Лимончик? - Марк смотрел в заискивающие глазки «мачехи» и считал до десяти.
Новый год - семейный праздник. Сиди, празднуй, семья же! - Лайм давай, - он
выпил залпом коньяк, редкая дрянь, хотя и дорогая, и закусил лаймом, смотря на
заставленный стол. - А оливье нет? - Марк ощущал, что всё разочарование мира
сваливается ему на плечи, вся печаль. Он, чёрт возьми, в России, перелетел океан,
проехал ухабы, которые зовутся дорогой, он купил красный Вольво, и на новый год
остался без оливье. Без этой невразумительной каши из картошки, дешёвой
колбасы и зелёного горошка... - Нет, - Анжелика, - ты бы попросил. Я приготовлю,