как мусор из пылесборника пылесоса, на последнем предложении Марк
задохнулся, а муж уже только лежал, прикрываясь руками. Он бы убил его. Убил и
сел лет на пятнадцать. Если бы не истошный крик Катерины, на который вышли
соседи, мужики нахрапом оттащили Марка, а одна из соседок окатила
пострадавшего ледяной водой из ведра. - Что, пьянь, довыделывался, иди,
проспись, завтра матери отдам. - Мне в больничку бы, - скулил моль. - Будет тебе
больничка, и ананасы в шампанском, - сердобольная соседка затолкала Витю в
дверь, где уже через десять минут продолжилось веселье, судя по смеху и музыке. -
Вот шалава, - цыкнула бабка сверху, выбежавшая на шум, с интересом смотрящая
на происходящее, как внеплановый сериал по каналу Россия. - Проходи, - Катя
открыла дверь. - Тапочек у меня твоего размера нет, так походишь. Марк
огляделся, типовая однушка, развернуться негде. Ремонт свежий, не сравнить с
«хоромами», куда он вернулся, мебель недорогая, но новая. Большинство так живёт.
Руку саднило, у губы припухло, он прошёл на маленькую кухоньку, куда его рукой
позвала молчавшая всё это время Катерина, и сел на табурет, пододвинутый ногой в
тапочке. Катерина молча обрабатывала руки Марка, он видел только тёмные
волосы, которые закрывали её лицо. Всё было терпимо, через пару недель и видно
не будет. - С новым годом, - для чего-то сказал Марк. - С новым, - он услышал,
наконец-то, хоть слово. Ох и чёрные глаза у Катерины, заглянешь - пропадёшь. У
губ обрабатывала аккуратно, едва надавливая пальцами. - Даже синяка не будет,
повезло, - присмотрелась. - Подержи холодное, - сунув в руки кусок замороженного
мяса. - Разбираешься, я смотрю... в синяках. - Я в школе работаю, мальчишки
постоянно дерутся. Осуждаешь? - после паузы. - За то, что в школе работаешь? Нет.
- За то, что слышал... - А это правда? - Всё правда. Марк смотрел внимательно на
Катерину, он разных женщин видел и знал, такой, как она - не встречал ни одной.
Ему не было дело до так называемой правды. Правда у каждого своя, он видел
столько версий правды, и каждая была лжива и фальшива от дна и до краёв. -
Мужа, значит, выгнала из его же квартиры? Мужиков водишь... Любовник-то хоть
есть богатый? Катерина вздрогнула. - Есть, - посмотрела прямо в глаза, не врёт. -
Хороший любовник? - Так себе, шубу купил, серьги и шкаф. И платит за эту
квартиру, за неё ещё семнадцать лет платить. - Нда... За семнадцать лет ты, может
быть, не постареешь, а может, замуж выйдешь, а может, повезёт, - переиначил он
песню. - Как же вы надоели со своим осуждение! Все! Надоели! Я всю жизнь в
нищете жила, только те три года с твоим отцом и могу вспомнить, когда ела досыта,
и шмотки мне покупали. А до, и после - всё едино. Вышла замуж, думала -
заживём, квартиру взяли, выбирали долго, чтобы Ви-те-чке, - по слогам, - на работу
ближе. А он бросил работу, работу бросил, а пить начал. И всё жалел себя, всё
надседался, мамаша его туда же, как же такое случилось, такой хороший мальчик, и
на такой шалашовке женился! С братом родным спала! Осквернила весь их род! - У
тебя нет брата. Ты одна у мамы с папой. - Да ты же... - Какой я тебе брат? У меня
отец каждый год новую бабу в дом прёт, у людей кошки дольше живут. Он, может,
тут половину города переимел, а вторую не тронул, потому что мужики, мне со
всеми породниться? Откуда он про меня знает? - Я сказала... - Зачем? - Не знаю,
доверяла... Он второй у меня был, откуда я могла знать, что все мужики сволочи! -
А первый, значит, плохо научил? - он стряхнул воспоминания, отогнал их, сложно
вот так, рядом, напротив уютного голоса, такого родного... И эти же глазищи,
тёмные, смотрящие с вызовом, остро. И волосы, мягкие, как у кошки, и губы, сухие
губы, и бордовый румянец... Не стряхнёшь, не отгонишь, невозможно. Проглотил
комок, похожий на спазм, тот спустился ниже по пищеводу и остановился где-то у
солнечного сплетения, не давая вздохнуть, уйти, признать, что зря он находится
здесь. Губы к губам. Губы скользнули по губам. Остановились. Почувствовали жар.
Скользнули. И больше ничего. Никаких французских поцелуев, никаких
исследования языком, даже вкуса не почувствовал, только дыхание и сухость кожи,
вон она - трещинка на нижней губе. Обветрила губки Катерина. - Катерина,
Катенька, - закончились слова. Он должен что-то сказать, что-то важное, нужное,