закономерный вопрос в два часа ночи голосом Катерины. Она ещё и претензии
предъявляет. Ты посмотри на неё! - Дрочу, - выпалил Марк, схватившись за голову
и дёрнув себя за волосы в воспитательных целях. Он научится когда-нибудь
разговаривать с этой женщиной по телефону или так и будет нести чепуху, как
известный персонаж из «Алисы в стране чудес»? - Добро переводишь, -
резюмировали на том конце, и член согласился с женским голосом небольшим
волнением и надеждой на более приятный досуг. - Так кто-то сказал «нет». - Марк
ответил это Катерине, а смотрел на свой член, который слов таких не знал и
возражений принимать не хотел. - Ну, сказала «нет», теперь говорю «да», - хоть бы
голос дрогнул ради приличия. - Передумала? - Марк подпрыгнул на кровати. Надо
бы вальяжно раскинуться, поговорить о природе, погодных явлениях здешнего
климата, топографической ситуации, демографической... - Могу ещё раз
передумать, - отчеканила. - Нет-нет, - Марк уже был одной ногой в штанах и рукой
в рукаве рубашки, прыгая на одной ноге по дому, прижимая телефон к уху. Грохот
стула, который свалился на журнальный столик, слышал весь дом. - Еду! - Оденься
теплее, - и отключилась. Он оденется теплее, конечно, если вспомнит, что такое
одежда... На ходу натягивая тёплую шапку и куртку, Марк встретил отца, который
полусонный спустился вниз, на грохот и шум, который создавал Марк в прихожей,
холле, веранде, сметая на своём пути всё, что не так стоит или лежит. - Куда? -
Бронислав. - По делам, - буркнул Марк. - Завтра буду, на связи, - он махнул
айфоном и открыл входную дверь. - Единственная круглосуточная аптека - на
площади Карла Маркса, - всё, что ответил отец и, развернувшись, отправился
досыпать свой сон. Рядом с сырниками на пухлом лице. У Катерининой двери он
заробел, как пацан, даже остановился, чтобы перевести дыхание. Катерина открыла
дверь рывком, и Марк замер, превратился в тот самый злосчастный соляной столб,
как жена Лота. В джинсах стало тесно. Так же быстро, как замер Марк, напрягся
младший друг, и сейчас требовал выпустить его из оков белья и денима. Она
отошла на пару шагов вглубь квартиры, Марк зашёл за ней, как щенок на поводке,
он, кажется, так же игриво вилял хвостом и уж точно пускал слюни. Этот
сногсшибающий наряд, этот комплект нижнего белья... эти... трусики, которые не
давали шанса воображению, чулки в тон и обувь на каблуках, делающих и без того
стройные ноги Катерины почти непропорционально длинными. Таким нарядом
можно пытать, новая китайская пытка. - Чай? - она ещё и любезная хозяйка.
Развернулась вокруг своей оси, продемонстрировав себя со всех сторон. - Тебя, -
прохрипел Марк, - и стакан воды, если возможно. - Есть шампанское, - женские
ноги продефилировали мимо двух соляных столбов, один из которых был в штанах,
и отправились в сторону кухни. Такую Катерину Марк не знал... но хотел узнать.
«Господи!» - готов был поднять руки к небу. - Спасибо! - Я тоже, - Катерина налила
два фужера, пока Марк так и изображал в дверях памятник самому себе, и подошла
к нему. - Пожалуйста, и, может, разденешься? - Да, спасибо, - он моргнул. Не
мерещится. Шампанское было выпито парой глотков, которые не утолили жажду, а
оказали обратных эффект - пересохло во рту и на губах. А губы Катерины были
мягкими и манящими, с них пить шампанское и вздохи - лучший коктейль. Марк
сел на кровать, Катерина встала между его ног и смотрела сверху вниз, перебирая
пальцами его волосы. Взгляд Марка скользил по телу Катерины, по кружеву, по
прозрачным трусикам с малюсенькой ложбиночкой в самом низу. Руки прошлись
по телу, не хотелось спешить... хотелось запомнить. Запомнить всё, навсегда.
Гладкость и теплоту кожи, мурашек у локтя, маленький шрам у коленки, округлость
груди, вздрагивающий пупок на плоском животе, бёдра, талию... всё запомнить,
насладиться, вкушать. Смаковать руками, глазами, губами. Он потянулся к её губам,
она ответила на поцелуй неспешно, водила языком по губам Марка, очерчивала
контуры, рисуя новые. Их языки словно пробовали друг друга на вкус и, оставшись
довольными - отправились в дальнейшее путешествие. Он бы так и целовал её -
вечность. Сидел на кровати, держал её на коленях и целовал - вечность. Заглушая
требования члена, который был не согласен просто торчать в штанах, он требовал