Выбрать главу

модельных ботинках по гололёду к своей красной Вольво.

Глава 2. Прошлое

   Марк почти не помнил себя до того дня. Какие-то обрывки, фразы, смутные

картины прошлого. Было ли это на самом деле, или воображение дорисовало

прошлое, он бы не смог сказать. Почти сразу после нового года, когда в доме ещё

стояла ёлка, и Марик получал свои заслуженные подарки, в комнату, ранним утром,

зашёл папа. Он не был похож на себя и говорил странные, непонятные вещи. Мама

не вернётся? Но она уехала к бабушке Гале всего на четыре дня, они даже

нарисовали кружки на календаре, только вчера Марк подставил табуретку и обвёл

первый день. Красным поверх синего. В семилетнем возрасте Марк уже знал, что

люди умирают, животные умирают, но ни понять, что это навсегда, ни принять

такую правду не мог. Папа был одет в чёрное, молчаливый, от него пахло водкой...

Какие-то женщины сновали по дому и плакали, глядя на Марка. Потом его

посадили в машину, друг папы, а жена этого друга долго обнимала его и тоже

плакала, а Марик всё время ждал, когда же приедет мама... Похороны Марк не

помнил... помнил холод и алые ленты на венках из еловых лап. Тогда он сильно

замёрз, стоя рядом с папой, который зачем-то сидел на сырой земле и молча, не

моргая, смотрел на деревянный крест, держа за руку сына. Мама умерла. Марк

понимал это... и не понимал. Наверное, осознание всего случившегося пришло

намного позднее, и поэтому не было острым или болезненным. Он сначала привык

к тому, что мама умерла, а  только потом понял, что это значит. Авиакатастрофа.

Двенадцать человек на борту, включая пилота и членов экипажа. Через год и восемь

дней, в доме и жизни Марика появилась первая мачеха, её он не запомнил, как и

череду последующих. Они были разные, чаще всего Марку они не нравились, хотя

ни одна из них не обижала мальчика, были даже те, кто заботился о нём. Одну он

запомнил особенно, она делала вкусный молочный коктейль к его возвращению из

школы, и по утрам варила кашу с изюмом. Марк любил изюм... Изюм Марк

помнил, а имя той женщины - нет... Почти на своё семнадцатилетие, Марк сидел за

кухонным столом и пытался есть яичницу собственного приготовления. На вкус

она была как хозяйственное мыло. - Марк, познакомься, пожалуйста, это Людмила,

- в дверях материализовался отец, обнимая за талию женщину. Марк бросил

оценивающий взгляд на «новенькую». Предыдущая, мастерица оральных

удовольствий, ещё не успела вывезти свои вещи, а на пороге - очередная

«мамочка». Эта была ничего такая, лет тридцати, скорее - старше. Худая, почему-то

бросились в глаза стройные ноги, тонкие щиколотки, синие глаза, льдистые, и

мелкие веснушки на приятном лице. Эдакая кукла или мифическое существо.

Немного лопоухие ушки, не уши, а именно ушки, подтверждали внеземное

происхождение женщины. Марк даже усмехнулся своей мысли. - Людмила будет

жить здесь, чуть позже мы оформим отношения, ты не против? - Да без проблем, -

Марк бросил ещё один взгляд на Людмилу. Внеземное происхождение... ведётся на

вдовца с бабками, думает, станет единственной... даже как-то обидно стало на

Лопоушку. - А это Катя, - отец вытолкал на середину кухни девчонку. В общем-то,

что перед ним девчонка, Марк понял только по ярким заколкам в чернявых

вьющихся волосах. Несуразные джинсы и широкая футболка из худой девчонки с

лёгкостью делала пацана. - Она твоя сестра, с этого дня. - Пф, какие проблемы, па?

- сколько тут перебывало «сестрёнок», «братишек», домашних животных... - Не

обижай Катеньку, - строго сказал отец. Марк посмотрел на Катеньку, прикидывая,

что тут можно обидеть, Катя в это время отчаянно краснела и двигалась спиной к

матери, потом на новую «мамочку», которая внимательно следила за Марком, а

потом на отца, бросая взгляд из разряда, «за кого вы меня принимаете?» Нужна

была эта Катенька сто лет семнадцатилетнему Марку. Так они прожили год,

очередной «большой и дружной семьёй». Лопоушка вызывала симпатию, она была

какая-то тихая, незаметная, не маячила перед глазами Марка, не отсвечивала в

неудачное время, зато всегда подогревала ужин к его приходу, даже если ужинал

Марк часам к двум ночи. - У Марика растущий организм, - Марк слышал, как

Лопоушка увещевала отца, который упорно тащил её в сторону супружеской

спальни. - Надо обязательно проследить, чтобы мальчик поел. - Поест он, поест, -