каналы, выбирая музыку себе по вкусу. Вкус, к слову сказать, Марка удивлял, но он спокойно пропускал сквозь уши ретро 70-х, 80-х и 90-х годов. Он готов был слушать даже Казаченко в этот день, но, слава богу, не пришлось.
Глава 7. Часть 3. Настоящее
Голод давал о себе знать всё настойчивее, Марк свернул к ресторану на выезде из города, на котором красовалась надпись «загородный клуб». Интерьер был помпезный, стулья королевских размеров, подсвечники под бронзу, столы на резных ножках, белые скатерти, не хватало только бантов и вензелей, впрочем,
вензеля нашлись на льняных салфетках, а банты на углах скатерти. Катерина недовольно смотрела в меню и бурчала, что лучше бы заехали в место попроще,
она одёргивала платье из плотного трикотажа, тёмное, в мелкий горошек, и косилась на окружающих. А их была не так и много, неудивительно, впрочем.
Цены, даже на самые простые блюда, действительно были далеки от понятия «демократические». Это мало волновало Марка, он хотел есть, скорей всего -
Катерина тоже. От алкоголя Катя отказалась, Марк тоже благоразумно вспомнил,
что он за рулём, а вот еда порадовала провинциальным хлебосольством. Порции были огромные, к счастью, такое явление, как молекулярная кухня, ещё не добралось до этих мест, и блюда радовали поджаренными краешками стейка и золотисто-сливочным отливом на супе из морепродуктов. Марку нравилось смотреть, как ест Катерина. Как отламывает кусочек фоккачи как отправляет его в рот, как туда же отправляется ложка, как кончик языка облизывает губы, а глаза при этом закрываются на мгновение. Синхронно. Маленькие детали, вкусные подробности, на которые любовался Марк. Вот что эта черноглазая с ним делает? И
ведь не специально. Сидит - наслаждается едой, а Марк мечтает быть куском мяса средней прожарки, и чтобы Катерина в него зубы... Он даже место точно знает, куда именно эти зубы, губы, язычок... Или осьминожком... и чтобы звук еле слышный с губ: «пппф». Не очень-то Марк разбирался в живописи, но спроси его сейчас -
ответит, что Катерина, поглощающая с аппетитом обед - это стиль импрессионизм.
Яркие и сочные мазки на холсте серых будней айтишника. Ещё немного, и Марк заговорил бы стихами, а ещё чуть-чуть - и уволок бы Катерину в какую-нибудь
ВИП-зону для уединения, в «загородном клубе» должны быть подобные. Но моментально картина поменялась. Катерина замерла, так и не донеся столовый прибор до рта. Марк обернулся туда, куда смотрит Катерина. Ну, конечно! Где ещё может захотеть отобедать сам Владюша и его благородная жена Аделаида в окружении детишек. Которые наглядно демонстрировали, что у супружеской четы был секс, как минимум два раза, последний из которых лет десять назад. Рядом с
Аделаидой вышагивал пацан - один в один мама, слегка поменьше в объёмах, но всё впереди. Он таращил глаза в тарелки окружающих и потирал толстенькие ручки в предвкушении. Да уж, аппетит, похоже, парню достался от мамы. Рядом с
Владленом шла девушка лет семнадцати, может - старше. Хорошенькая, нечего сказать. И уже знала об этом. Отлично знала и всем своим видом показывала пренебрежение к окружающим. Одна из тех, кого легко потерять и трудно найти,
если верить статусам в социальных сетях, носок в стиральной машине - одним словом. - Марк, дорогой мой, - пропела Аделаида и уставилась на Марка и его спутницу, пока из-за её спины эту же спутницу пожирал глазами Владюша. -
Какими судьбами? - Она так радовалась встрече, как будто они были закадычными друзьями лет сорок, и встретились на похоронах общего врага. - Заехали пообедать,
- коротко ответил Марк, бросив взгляд на сжавшуюся Катерину. - Познакомьтесь, -
это Катерина, подруга детства, случайно встретились в торговом центре, - решил «отмазать» Марк девушку. - Аделаида, что означает «благородная», - прощебетал центнер живого веса. - Это мой муж Владюша, - При «Владюша» глаза Катерины закатились, но надо отдать должное, она справилась с собой довольно быстро. - А
это наши детки - Артурчик и Долорес. - Очень приятно, Марк, - ответил Марк учтиво, как смог. Долорес... не Маша, Даша или Ксюша, не Лиза или Алина -
Долорес! - Взаимно, - Долорес с интересом осмотрела Марка, в глазах светился счётчик купюр, когда она оценивала внешний вид и статус нового знакомого, пока не научилась прятать, а вот губы томно уже надувать научилась, придавая себе секси-вид. Марк еле сдержал улыбку, но напоследок, когда семейство,
раскланявшись, двинулось к своему столику, всё-таки подмигнул девчонке, не удержался. Только вот весёлое настроение исчезло, испарилось, как и не было его.
Катерина вяло отвечала на вопросы, отводила глаза, ковырялась в тарелке и вздыхала. Кончик носа Катюшки дёргался, как у злого котёнка, она бросала взгляды в сторону стола благочестивого семейства, и Марк тоже начинал злиться. Или ревновать. Или то и другое сразу. - Терпеть её не могу, - пробурчала себе под нос
Катерина и с каким-то наигранным удовольствием отрезала кусочек стейка,
отправляя его в рот. - Ревнуешь? - Марк откинулся на спинку стула и прищурил глаз. Нет, что Катерина спит с этим Владюшей - местным царьком, - это была одна история, а вот ревность - совсем другая. - Нет, - бедный стейк был раскромсан на кусочки и один из них безжалостно отправлен в рот. - Потанцуем? - Марк протянул руку, поклонившись, как галантный кавалер века ушедшего. - Ты обалдел? - ух,
какие глазищи! - Почему? Живая музыка есть? Есть. Площадка для танцев есть?
Есть. Пойдём, потанцуем. - Не пойду я. - Марк широко улыбнулся, глядя на злящуюся Катю, так же она фырчала, когда не понимала простых формул, не могла их применить, но при этом дула губы и отказывалась это признавать. - Пойдём,
испортим Владлену аппетит, - подмигнул и потянул за руку. Выглядела Катерина,
конечно, обыкновенно, без провинциального шика. Простенькое платьице до середины бедра, из плотной ткани по фигурке, сапоги на каблучках, волосы по плечам. Глаза чернющие, румянец на нежном личике... да за такую простоту убить можно. Катерина поморщилась, покосилась на Владлена, которому что-то выговаривала Аделаида, наверное, вещала про уровень своего холестерина сегодня,
и приняла приглашение Марка. - Знаешь, я не очень-то хорошо танцую, -
прошептала перед этим. - Я тоже, - покаялся Марк и повёл спутницу мимо столика,
под пристальными взглядами Владюши и Долорес. - Повеселимся. И было весело.
Сначала Катерина переминалась с ноги на ногу, и это было смешно, потом она уловила темп и стала даже следовать за Марком, который всё же имел представление о танце, а потом, когда рука Марка обняла поясницу партнёрши по танцу и прижала к себе, стирая последние сантиметры между ними - стало жарко.
Невыносимо. И так же невыносимо волшебно. Если бы Марк был ложкой, то
Катерина была бы второй и идеально вошла в него. Если бы Марк был пазлом, то
Катерина была бы вторым и идеально вошла в него. Она словно дополняла его,
сливалась с ним. Его клетки смешивались с её клетками, играли, танцевали свой причудливый танец, раскидывали брызги и оставляли следы. На сердце. Он ощущал тепло тела Катерины, которое проникало в него, вжималось, или это Марк вжимался в неё. Катюшка влияла на него вполне определённо, и результат этого влияния очевидно упирался в девушку, только Марк не спешил отодвинуться,
напротив, он сильнее вжал в себя девушку, его рука прошлась по спине,
почувствовав застёжку бюстгальтера, которую тут же захотелось расстегнуть, по талии, по бедру, и остановилась на круглой попке, бесцеремонно огладив вкусную округлость. Где-то у своей груди он ощущал дыхание Катерины - горячее и прерывистое. Почему-то захотелось потрогать волосы Катюшки, и Марк так и сделал, запустив пальцы в тёмные мягкие пряди, пахнущие малиной. Всё
начиналось как шутка, заигрывание, какое-то дурацкое желание досадить
Владлену, но стремительно перерастало в отражение тех самых горизонтальных желаний в вертикальном танце. Всё, о чём мог думать Марк - это Катерина. Её тело,