Оба кивнули, приветливо улыбаясь. Об Имоне Бьюкенене Ханна слышала: это же тот самый специалист по выпечке.
– Добро пожаловать в Киллоргэлли. – Глаза Франклина весело сверкнули под седыми бровями.
– А это Конор, – продолжила Адрианна при появлении другого сына, – и он в представлении не нуждается.
О нем, похоже, слышал даже Джейсон, поскольку ему отсалютовал. По счастью, Конор уселся рядом с Флисс, которая тотчас оживилась: прямо цветочек под лучами солнца.
Иззи толкнула Ханну в бок.
– Кое-кто вне себя от счастья. А вообще ничего удивительного. Мередит верно сказала, горячий парень. Во плоти еще краше.
– Флисс в восторге.
– Не твой тип?
– Чересчур самодовольный, – буркнула Ханна, перехватив взгляд Конора, направленный на нее. Будто знал, что она сказала. Стоило бы в ответ на него зыркнуть, но не хотелось лишнего внимания. Лучше его игнорировать и целиком заняться едой. Только ничего не вышло. Она нет-нет, да косилась в его сторону, и каждый раз Конор это замечал.
Флисс между тем оттягивалась вовсю: потряхивала белокурыми волосами, сияла игривыми улыбками. Конор, конечно, клюнул. Еще бы, Ханна уже знала, что он за фрукт. Высокомерный и далее по списку. Явно решил, что это очередная его фанатка, падкая на знаменитостей. Идиот.
На первое подали охлажденный томатный суп, чуть сдобренный специями, а к нему – деревенский хлеб с чудесными крупными дырочками. По доброй воле Ханна бы никогда холодного супа не попросила – а он оказался бесподобным.
– Гаспачо, за которое можно умереть.
Мередит произнесла это так громко, что все за столом прервали разговоры и подняли головы.
– Обожаю гаспачо. Такое же вкусное, как то, что я пробовала в Барселоне, – согласилась Флисс.
Ханна пробовала гаспачо впервые в жизни и только поражалась тому, каким объедением может оказаться холодный суп из помидоров.
– Чувствую чеснок и… – Алан поднял ложку, принюхиваясь.
– Томаты? – со смешком предположил Джейсон.
– Очень милый и простой рецепт. От Конора. – Адрианна кивнула сыну: – Может, поделишься?
– Томаты, само собой, – Конор наклонился к Джейсону, – чеснок, оливковое масло, красный винный уксус. Все надо смешать в блендере, и еще я добавляю очень тонко порезанный зеленый перец.
– А, так вот что я почувствовал: зеленый перец! – сказал Алан. – Так и знал, что тут что-то еще.
– А уксус придает пикантности! – радостно воскликнула Мередит. – Такая прелесть!
Все устремили на Конора восхищенные взгляды, и каждый отправил в рот еще по ложке, сделав при этом выражение лица как у заправского дегустатора. Ханна чуть не расхохоталась в голос. Отрицать, что суп – объедение, конечно, не приходилось, но такого удовольствия она этому хлыщу не доставит. У Конора Бирна и так эго поперек себя шире.
Бриджет и Мейрид подали следующее блюдо: медальоны из свинины со сливками и яблочно-коньячным соусом, полные миски сочных овощей и огромный поднос с восхитительно хрустящим жареным картофелем.
Все со вздохами восторга и одобрения налегли на удивительно нежную свинину. Ханна прикинула, что если их так будут закармливать каждый день, то по окончании курсов ей до самого Рождества придется сидеть на одном салате.
– Лучшая свинина, какую мне доводилось пробовать, – заметил Джейсон, помахивая вилкой.
Адрианна улыбнулась.
– Это одна из наших крупных черных. Племенные свиньи, которых разводят на ферме. Когда дойдем до свинины, мы больше расскажем о породах.
Джейсон глубокомысленно наморщил лоб.
– А это действительно так важно?
Адрианна посмотрела на его тарелку.
– А вы как думаете?
– Вкусно до чертиков.
Адрианна кивнула с удовлетворенным видом. Ханна поняла, что она прирожденный учитель, для которого кулинария – это страсть, как для Мины. Она этим жила. И действительно, верила в свою систему. Саму Ханну это не убеждало, но, как знать, может, с такой наставницей и она наберется знаний.
Все расслабились, разговор плавно перетек к вину, но Ханна, памятуя о словах Адрианны, что похмелье – не отговорка для опозданий, ограничилась водой. К тому же сказывался недосып прошлой ночью.
А ведь именно в это время они вчера ужинали с Конором? И только этим утром она украдкой выбралась из его постели? Будто целая вечность пролетела и происходило все с кем-то другим, а не с ней. Как она сожалела теперь о случившемся! И чем она только думала!
Внутренний голос напомнил, что она как раз не думала – просто чувствовала и делала. И глумливо добавил: и это было прекрасно.