Николас МОНСАРРАТ.
УЗАКОНЕННОЕ УБИЙСТВО.
Рассказ
Когда моя молодая, очаровательная, но склонная к неожиданным поступкам жена сообщила, что придется пролететь шесть тысяч миль от Лондона до Южной Африки, где живет ее отец, и провести там наш несколько запоздалый медовый месяц, то даже я, самый спокойный, самый хладнокровный в мире дипломированный счетовод, даже и попытался решительно топнуть ногой.
Произошло это после воскресного обеда. Она была так хороша в новом халатике, который считался необходимой принадлежностью всякой уважающей себя хозяйки. Ярко пылал камин. Спокойно спал пудель. За окном раздавалось тихое мурлыканье городского транспорта… В таких условиях трудно отстаивать здравый смысл.
— Слишком далеко, — сказал я так, для начала.
— Всего двадцать часов полета, — возразила она.
Не знаю, есть ли на свете еще одна женщина, способная произнести эту фразу так, чтобы она звучала наподобие «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ СЕЙЧАС». И она продолжала все тем же просительно-ласковым голоском:
— Простой коротенький перелет. Некоторые проводят столько же времени в пути, чтобы попасть в Шотландию!..
— Что ж, туда мы и поедем.
— Мне хочется солнца. Я хочу солнца, — для большего эффекта своего требования она подняла свою прекрасную точеную руку. — Я хочу, чтобы ты познакомился с моим папой. Я хочу, чтобы ты узнал Южную Африку. Я хочу, чтобы наш медовый месяц запомнился на всю жизнь.
— Мы можем прекрасно провести медовый месяц, не сделав и шага из этой комнаты, — сказал я, выбрав для контратаки последний пункт ее требований.
— Конечно, — согласилась она и бросила на меня взгляд, не суливший ничего хорошего. От такого взгляда стушевался бы самый упрямый муж. — Конечно. Но ведь Южная Африка что-то особенное. Это самая красивая страна. Ты должен обязательно ее увидеть. У папы свой дом между Кейптауном и Порт-Элизабет. Там недалеко есть изумительный полуостров Робберг. Мы будем ездить туда рыбачить. Мы будем загорать. Будем купаться. Собирать дикие орхидеи. Стрелять цесарок. Ловить акул, весящих целые сотни фунтов!
Некоторое время я размышлял над ее аргументами. Цесарки волновали меня только на обеденном столе. Акул меня учили всегда старательно избегать. Однако остальное для меня прозвучало соблазнительно. Внутренне сдаваясь, я все же выдвинул довольно скромный список возражений.
— Не могу же я так вот просто взять и уехать.
— Но ведь у тебя скоро двухмесячный отпуск.
— Слишком дорого обойдется нам эта поездка.
— Мы можем использовать наши сбережения на свадьбу.
— В доме твоего отца нам и места не найдется.
— Он уступит нам целый флигель — только приезжай!
— Это ведь совсем не принято: проводить медовый месяц в доме тестя, — заговорил во мне благоразумный голос завзятого бухгалтера.
— О, отец у меня просто душка! Я его обожаю, — ответила Хелен. — Я уверена, что он и тебе понравится. После тебя он лучший человек в мире, и он будет в восторге от нашего приезда.
— Но ведь это же медовый месяц.
— Ничего. Папа совершенно глухой, — успокоила она меня.
— Если бы он оказался еще и близоруким!
— Таких гадостей я от тебя еще не слышала…
Естественно, дело кончилось тем, что через сорок восемь часов мы уже сидели в рейсовом самолете на Иоганнесбург.
Как всегда, Хелен оказалась права. Южная Африка действительно прекрасная страна, а уголок, в котором жил мой тесть, подлинная жемчужина из солнца, великолепной природы и убаюкивающей тишины. Местечко называлось Плеттенбергским заливом. В прошлом веке там располагалась довольно известная китобойная гавань, названная по имели своего основателя, тогдашнего голландского губернатора, который продемонстрировал отменный вкус, выбрав именно это место.
Небольшая деревушка, лежащая на берегу залива Индийского океана, была хорошо защищена от ветров и ураганов. Она располагала всеми благами природы, которые только можно придумать. Длинный песчаный пляж, мягкий климат. Позади деревни в туманном великолепии возвышались горы с труднопроизносимым названием — Цицикхама…
Тестя я до этого никогда не встречал. Его звали Джеймс Форсит. Этот восьмидесятилетний старик с запоминающейся внешностью имел в округе огромное влияние. Как и полагается тестю, он оказался богатым человеком. Когда-то занимался спортом, а в настоящее время считался одним из старейших, еще живых членов южноафриканской сборной по регби.
Обняв Хелен, он обратился ко мне глухим рокочущим голосом:
— Добро пожаловать в мой дом… — и протянул мне руку.