полно работы, детей воспитывать надо. Им не нужен отец отец герой, им нужен отец
ЖИВОЙ.
- А моим не нужен? У меня тоже жена есть, двое детей, квартира!
- Э нет, начмед! Я тебя за эти два года хорошо понял. Ты в душе – кочевник, квартира
твоя – юрта. Нет у тебя СВОЕГО ДОМА, да и не нужен он тебе. Тебе и семья-то , по
большому счету, не нужна. Женился, потому.что все женятся. Дети сами получились. И не
сильно ты по ним тоскуешь. Поэтому я поеду достраивать свой дом, а ты иди, орден
зарабатывай!
- А зачем ты в Армию тогда пошѐл?
- Молодой дурак был. Поступил в Горьковский мединститут, в России жить можно
было привольней, девочки посвободней,рестораны, гулянки. Отчитываться не перед кем.Вот
и догулялся до того, что на 4-ом курсе завалил два экзамена, хвостов полно, вопрос встал об
отчислении . Предложили выбор: Военный факультет тут же, в Горьком, или – домой.
Решил – пойду, чего терять? Полжизни псу под хвост! Но ничего, скоро это кончается...
- Ну вот, как гулять-так в Россию, а как воевать – так ты узбек! – рассмеялся я.
- Да – я узбек, Узбека, как вы меня все зовѐте, думаешь, не знаю? Только мне
наплевать. Вот ты пойми: Афганистан – мой сосед, твой дом далеко, а мой – рядом. Если ты
разрушаешь и грабишь дома соседей, ты должен быть готов, что тебе ответят тем же. Рано
или поздно. На Востоке умеют терпеть долго, но не забывают ничего и никогда. Если ты
придешь в мой дом, мы будем есть шашлыки и плов, потому, что ты будешь гость. Но если
ты думаешь, что у нас забыли Будѐнного и его головорезов, которые вырезали целые
кишлаки...Ты, начмед, служишь на Востоке восемь лет, но ни черта не понял. Поэтому ты
можешь ворваться в чужой дом, даже на женскую половину, чтобы найти «духа» или
оружие!
- А что за проблема, блин?! Они и в самом деле могут там быть! А если нет – так
извинимся. Мы же их баб не трогаем!
- Дурак! Ты, чужой мужик, НЕВЕРНЫЙ, зайдешь на женскую половину в доме
МУСУЛЬМАНИНА, куда запрещѐн вход даже его родному брату – и ИЗВИНИШЬСЯ?! Да
тебе жизни не хватит извиняться! А я, хоть и не верю в Аллаха, но обычаи наши уважаю.
Поэтому и не пойду. Мне-то уж не простят никогда. Да я и сам себе не прощу!Так что мне
твоего ордена не нужно, мне забыть это всѐ, как кошмарный сон...И –домой! Меня там ждут.
Я вдруг понял, что не так: Узбека сегодня говорит по- русски чисто, почти без акцента.
Никаких тебе « начмеда прибыла» там или «соседи –шмаседи»!
- Постой! – Боб аж подпрыгнул- Выходит, он больше года придуривался! А на фига ж
ему это было нужно?
- А ты помнишь, как на экзамене по нормальной анатомии Серго Кобаладзе, вытащив
билет, где он половину ответов не знал, начал изображать деревенского грузина с плохим
русским языком? Типа: «Я – как собака, всѐ знаю, сказать не могу?» И ведь проскочил, сдал!
Та же история. Нигмат вовсе не был « Узбека», он им стал на время, чтоб отцепились.
Потому, как русскому офицеру отказа выходить на боевые действия не простили бы. Да не
начальство, хотя и оно тоже. Свои не простили бы! А с Узбеки что взять? Узбека, он Узбека
и есть. Недоделанный «младший брат», чурка. Презирать можно, бить – нет. А на презрение
наше он плевал, он сам нас тихо презирал и недолюбливал. Как и мы – его.
Боб налил ещѐ по бокалу пива, достал кусок вяленого кальмара, задумался.
- И как ты думаешь, Шуляк, он прав?
- Знаешь, как-то декабрист Сергей Муравьѐв-Апостол писал своему брату Михаилу...
Дословно не помню, но смысл такой:
« Я не верю Пестелю, не верю во всю эту затею. Но когда твои боевые друзья идут на смерть, оставаться в живых – неприлично. Недостойно!» Я всегда считал так же. И сейчас так
думаю. Но мне уже пятьдесят семь, и я давно уже понял: кроме моей правоты, может быть и
другая, и третья. Я не думаю, что Нигматулла считал нас боевыми друзьями. У него не
было никаких причин лезть во всѐ это. Вот он и не лез. Сейчас, небось, сидит за дастарханом, жрѐт плов и радуется, что его внуки никогда не будут говорить по-русски. Н-и-к-о-г-д-а! И
вот за ЭТО он воевать будет!
- Господи! Как же все они эту Расею не любят!
- А кого любит она? Вспомни: в армии если ты – не русский, значит, или чурка, или
черножопый, или косоглазый, или жид! А мы с тобой здесь почему? Вот то-то!
...Сон не шел. Какого чѐрта! Прав был Узбека: нет у меня ни дома, ни семьи, ни
своего дела. Даже страны моей и той нет...