Бай и судья так и застыли на месте от удивления.
Вот так Навои выдал замуж байскую дочь за сына бедняка-сапожника.
Молодые люди поженились, достигнув желаний и цели.
Перевод С. Паластрова.
НАВОИ И ПОДЕНЩИК
Один юноша, оставшись без родителей, добывал себе кусок хлеба поденной работой и тем жил. Характер у юноши был добрый, отзывчивый. Заскандалят на базаре между собой люди, он всегда постарается их помирить. Застрянет чья-нибудь арба в грязи – он уже тут как тут, хватается за спицы колеса, ухает, гикает, понукает лошадь. Так он, чем мог, помогал народу.
Мудрый Алишер Навои, прослышав про добрый нрав юноши, всегда при встрече с ним здоровался первым, не дожидаясь, пока тот скажет свое приветствие. Юноша очень удивлялся, почему такой известный человек относится к нему с таким уважением. «Я бедняк, день и ночь работаю, тем добываю себе кусок хлеба, ни разу в жизни еще не совершал намаза (намаз – так называется молитва у мусульман), никогда не соблюдал постов. За что же Алишер так уважает меня? – рассуждал юноша. – И почему я так живу? Какая мне польза от такой жизни? Семьи у меня нет. Для чего я стараюсь, работаю? Зачем мне деньги, богатство?»
После долгих размышлений юноша решил жить по-другому. Пошел он в мечеть, сел в крытом проходе у главного входа и стал аккуратно выполнять все пять намазов, установленных для мусульман. Он встречал и провожал молящихся, приходивших в мечеть, принимая от них доброхотные подаяния, и целый день ничего не делал, только перебирал четки, пребывая в молитве и бдении. А до народа ему дела не было, никому он теперь не помогал, никого не мирил.
Однажды юноша сидел у главного входа в мечеть, перебирая четки. Смотрит – по улице идет Алишер Навои, беседуя с молодым человеком. Когда Навои стал подходить к мечети, юноша подумал: «Какой Алишер проницательный человек! Он уже заранее знал, что я стану богомольным и буду точно совершать молитвы, поэтому он и уважает меня».
Когда Навои подошел поближе, юноша встал и поздоровался с ним, почтительно сложив руки на груди. Однако поэт не только не ответил на приветствие юноши, но даже не взглянул на него и прошел мимо. «Навои, должно быть, увлекся разговором с молодым человеком и не заметил меня», – подумал юноша, утешая сам себя.
Не прошло и трех-четырех дней, как Алишер Навои вновь появился у мечети. Так же, как и в прошлый раз, он шел, беседуя с тем же молодым человеком. Юноша встал и поздоровался, но Навои опять прошел мимо, не сказав ни слова. Юноша удивился, поспешил за поэтом и спросил его:
– Таксыр (таксыр – господин), раньше я совсем не молился, ни разу в жизни не ударил лбом своим о землю: некогда было, все работал, бегал, суетился, всем помогал, покрикивал, всех мирил – и тогда вы, проходя, сами приветствовали меня. А теперь я с утра до вечера пребываю в молитве, совершаю все намазы и здороваюсь с вами так же, как и раньше, почему же вы теперь даже не отвечаете на мое приветствие? Что за причина?
Выслушав его, Навои спокойно ответил:
– Когда ты бегал да покрикивал, суетился, помогал, мирил людей, от тебя была польза народу. А теперь у тебя одна забота – сидишь ты с утра до вечера и только смотришь, как бы получить с людей подаяние на завтрак, на обед и на ужин. Вот в этом вся и причина, почему я теперь не отвечаю на твое приветствие!
Эти слова Навои так подействовали на юношу, что он снова стал работать.
Перевод С. Паластрова.
СУЛТАН И ЕГО СОРОК ВИЗИРЕЙ
У гератского султана Хусейна Байкары было всего сорок визирей. Сороковым визирем был Алишер Навои. Все без одного сорок визирей постоянно сеяли смуту, занимались подстрекательством, вечно клеветали на Навои. Однажды они пришли к Хусейну Байкаре и снова возвели на Алишера Навои какую-то клевету. Тогда Хусейн Байкара освободил его от должности визиря.
Как-то раз Хусейн Байкара, лежа на мягкой тахте и уставившись глазами в потолок, сказал визирям:
– Доставьте!
Визири засуетились и поспешно подали султану кальян. Но Хусейн Байкара отмахнулся от кальяна и сказал еще громче:
– Доставьте!
Визири кинулись на кухню и принесли золотые блюда с роскошными яствами, но Хусейн Байкара был сыт и не пожелал есть.
– Доставьте! – снова повторил он уже сердитым голосом.
Визири, теряясь в догадках, подносили султану то одно, то другое.
Каждый по своему разумению доставал и нес то, что ему в голову приходило, полагая, что именно этого захотелось Хусейну. Однако никто из них не мог угадать, что было на уме у султана, который всякий раз отсылал их, повторяя свой приказ:
– Доставьте!
Визири сбились с ног. До самого вечера во дворце продолжалась беготня. Визири уже все перепробовали и теперь, с недоумением поглядывая друг на друга, толпились у дверей. Наконец кто-то из них, набравшись смелости, обратился к Хусейну:
– Государь! – сказал он. – Мы подавали и то, и другое, и третье; кажется, все уже доставляли вам, но никак не можем догадаться, чего вы хотите.
– Догадайтесь, – сказал Хусейн. – Даю вам срок до утра. Завтра, когда я выйду из гарема, вы придете ко мне и скажете. Если не догадаетесь – всех вас казню! На что мне такие глупые, недогадливые визири? С этими словами Хусейн встал и удалился в гарем.
Визири стали совещаться. «Что делать, как узнать?» – говорил каждый, но ничего не мог придумать. Тогда один из визирей сказал:
– Сами мы ничего не придумаем и не узнаем. Надо обратиться к Алишеру Навои. Пусть кто-нибудь сходит к нему и спросит. Только у него мы сможем узнать, в чем дело. Иначе никак не догадаемся.
Один из визирей раньше был другом Навои. Все обратились к нему:
– Только ты можешь выполнить наше поручение. Сходи к Навои, поговори с ним и узнай, что именно хочет султан.
Визирь пошел к Навои и рассказал ему о случившемся.
– Хусейн Мирза лежит на тахте, смотрит в потолок и говорит: «Доставьте!» А что надо доставить, мы не знаем. Никто из нас не мог догадаться, о чем он говорит. Что нам делать? Посоветуйте. Если вы нам не скажете, завтра он всем нам прикажет отрубить головы.
Выслушав визиря, Навои сказал:
– Приведите к нему мастера, только пусть он захватит с собой пилу и топор.
На другой день утром Хусейн Байкара, выйдя из гарема, спросил визирей:
– Ну что? Догадались?
– Да, догадались, – ответили визири и тотчас же привели мастера с пилой и топором. Увидев мастера, Хусейн Байкара указал ему на потолок и сказал:
– Почини вот эту балку!
Взглянули визири на потолок, и им стало все понятно: одна из балок треснула. «Вот почему Хусейн Мирза вчера смотрел в потолок! А мы-то никак не могли догадаться!» – подумали визири.
Перевод С. Паластрова.
ЧТО СЛАЩЕ ВСЕГО НА СВЕТЕ?
Как-то раз Хусейн Байкара обратился к своим тридцати девяти визирям и спросил:
– Что слаще всего на свете?Визири стали называть всякие вкусные блюда и лакомства. Однако Хусейн Байкара, выслушав всех, ответил:
– Нет, не угадали! Даю вам сроку до завтрашнего утра, – приказал он. – Если не отгадаете, придется вам всем распрощаться с жизнью!
Посовещавшись, визири послали к Алишеру Навои его друга-визиря. Визирь пришел к Навои и говорит:
– Повелитель загадал нам трудную загадку: что слаще всего на свете? Мы никак не могли отгадать. Если мы не разгадаем, завтра он всех нас казнит.
– Вы скажите ему так, – ответил Навои: – «Когда человек проголодается, ему все равно что есть, лишь бы поесть. Все, что ни дадут голодному, ему слаще всего на свете».
Когда на следующее утро Хусейн Байкара спросил визирей, они ответили ему так, как научил Навои.
– Э, не сами придумали, вам кто-то сказал. Говорите правду, кто отгадал? – потребовал Хусейн.
– Государь, мы сами отгадали, – уверяли его визири.
Хусейн Байкара приказал запереть всех визирей в одну комнату и сказал им: