Рустам и медвежонок подождали, когда враги ближе подошли, и начали сбрасывать на них камни. Жаркий бой разгорелся. Медведица от Рустама не отставала. Как кинет камень – кому в голову попадет, кого с коня свалит, кому спину перебьет. В ужасе кричали, вопили стражники.
Наконец у Рустама и у медведей камни кончились. Видит хаким – никто камней не бросает. Тогда он опять погнал стражников на холм. Рустам схватил бревно и кинул, чтоб им дорогу загородить, а медведица притащила несколько толстых деревьев и стала их во врагов кидать.
Тут хаким пустился наутек, а за ним побежали и стражники. Многие и коней и оружие побросали. Рустам с медведями все это пособирали и вернулись в свою пещеру. Скоро про это дело стало всем известно.
Хаким с досады рвал и метал, все думал, как бы ему Рустама схватить, и наконец пообещал тому, кто поймает Рустама, дать столько золота, сколько Рустам весит.
У настоятеля мечети была мать, старая-престарая, лысая, одноглазая, беззубая. Услыхала она про такое обещание, пришла к хакиму, поклон отвесила и говорит:
– Эй, хаким, дай мне разрешение, я тебе этого босяка Рустама поймаю.
Обрадовался хаким и предложил:
– Говори, что тебе для этого надо. Все сделаю.
Старуха ему сказала:
– Найди мне пятнадцать человек, которым ты доверяешь, только совсем безбородых, безусых, чтоб на лице у них ни одного волоска не было, и дай каждому запас еды на месяц. Если моего совета послушаешься, мы этого босяка поймаем.
Хаким сделал все, как старуха сказала.
По приказу старухи пятнадцать безбородых надели женское платье, зашли в лес и затеяли драку. Синяков друг другу на лица понаставили, носы по расквасили, головы поразбивали.
Рустам и медведи прибежали на шум. Старуха кинулась на землю, начала биться головой о камни, платье на себе рвать с воплями:
– Ой, скажите, где наш Рустам, где гроза злодеев, где он, который слышит наши жалобы, знает наши беды, нас, несчастных, жалеет? Одно у меня перед смертью желание – повидать его, все ему рассказать.
– Не печалься, мать, – сказал ей Рустам. – Я тот, которого ты ищешь. Кто это вас так изувечил? Расскажите.
Тут все безбородые с воплем, с плачем повалились Рустаму в ноги.
А старуха продолжала:
– О, свет очей моих, Рустам! Мы, несчастные женщины, едва спаслись от ярости злодея хакима. После того как ты его напугал, из леса выгнал, он собрал всех бедняков и приказал бить палками. Стражники нам все бока поотбивали, мужей наших в яму посадили, детей у нас отняли, в клетки позапирали. Из домов нас выгнали в пустыню. Что нам делать? У кого нам защиты искать, как не у тебя!
– Не плачьте, – успокоил их Рустам. – Оставайтесь здесь, придумаем, что нам делать.
Показал им место, где расположиться, еду приготовил. Наступил вечер. Все готовятся спать. Вдруг пришел Сиддык-сапожник и говорит:
– Эй, Рустам, что ты скучный какой-то? Хочешь рассказ послушать?
– Расскажи, послушаю,- ответил Рустам.
И сапожник рассказал:
– Жил когда-то один сапожник. Трудно ему приходилось, еле-еле перебивался, и была у него дочь – красавица, умная, добрая девушка. Много богатых баев, беков присылали к ней сватов, несмотря на то, что отец ее был всего-навсего бедный сапожник. Но он никому своей дочери не отдал, потому что она очень любила сына своего соседа, с которым они в детстве играли вместе. Но джигита не было в городе, потому что жестокие богатеи-начальники отобрали у его отца дом, и пришлось ему с отцом уйти куда-то. Прошло время, мальчик вырос, стал статным, сильным богатырем, таким, что никто с ним по силе и храбрости сравняться не может. И сердце у джигита доброе, всех он бедняков жалеет. В народе о нем далеко слава пошла. Услыхали о нем и сапожник с дочерью и обрадовались, подумали, что уж теперь, наверно, он вернется. Однако уже много времени прошло, а джигит и весточки не подает.
Рустам до сих пор молча слушал, а тут вдруг и сказал:
– Что же этот джигит такой бессовестный?
А Сиддык-сапожник дальше рассказывает:
– Узнал про эту дочь сапожника хаким того города. И хотя у него уже есть четыре жены, заслал сватов, подарки богатые прислал. Но девушка и ее отец и этим сватам отказали. Тогда хаким приказал связать сапожнику руки и ноги и бросить его в реку, дом его сжег, а девушку против ее воли забрал в свой дом. Соседи спасли ее отца от смерти. Девушка всякие муки терпит, но ждет своего джигита. Только от него все вестей нет. Отец девушки немного с силами собрался и отправился в путь, чтобы джигита найти и о всех несчастьях ему рассказать…
Хотел Сиддык-сапожник дальше свой рассказ продолжать, но в это время подошел один из безбородых к Рустаму и женским голосом запричитал:
– Рустам, мать наша помирает. Тебя очень видеть хочет. Сходи к ней.
Пошел Рустам к старухе, а она притворилась, будто помирает, и знаками показала, что ей хочется обнять его, поцеловать. Наклонился Рустам, а старуха сунула ему в нос дурманящее зелье. Рустам без чувств упал. Старуха позвала тут же безбородых:
– Ну-ка, живо делать то, что я вам прикажу.
Связали они Рустама веревками и понесли в город.
Хаким прыгать готов был от радости. Ковры бархатные на стены повесил, людей созвал. Выстроил их в ряд, перед каждым парчовый халат положил. Притащили Рустама, положили его около двери связанного, одурманенного.
Хаким сказал:
– Теперь мне для вас подарков не жалко. Я хочу, чтоб и вы тоже радовались.
Тут Салимбай поднялся и обратился ко всем:
– Завтра соберем на базарную площадь народ, поставим виселицу и этого негодяя повесим, а потом на глазах у народа похороним.
Сказал так Салимбай, грудь выпятил, усы крутит, стоит и посмеивается.
Старуха возразила:
– Неправильно рассуждаешь, байвача. Во-первых, не надо народу этого босяка показывать. А во-вторых, надо его как следует стеречь. А то он придет в себя, веревки порвет – и поминай как звали. Чтоб не вышло чего, скорей с ним расправиться нужно.
Хаким спросил у старухи:
– А ты, мать, что предлагаешь? Как ты хочешь, так и сделаю.
– Пусть будет так, – сказала старуха, – в Шайтановой горе есть пещера, которую зовут Бездонная. Кинем его туда. Там дивы, драконы живут. Им пища нужна.
Тут все захохотали:
– Да это такая старуха, что ее и сам шайтан испугался бы.
На том и порешили. Повезли бедного Рустама к Шайтановой горе и бросили в Бездонную пещеру.
Живя в лесу, Рустам научился играть на свирели и играл всегда на рассвете. Услышат пастухи и дровосеки, как он играет, – знают, что уже утро наступило, и выходят из своих землянок на работу. А в то утро было тихо, никто не играл. Сперва все думали, что просто рано проснулись, и не торопились вставать, а потом им и лежать надоело. А у отца Рустама сжалось сердце от тревоги. Выскочил он из пещеры и побежал к тому месту, где Рустам спал обычно. Прибежал, видит – только тюбетейка Рустамова валяется, ничего больше нет. Охватило старика беспокойство, и закричал он что было силы:
– Руста-а-а-м!
Услыхали его громкий крик дровосеки, со всех сторон прибежали, собрались вокруг старика. Все стали кричать, Рустама звать. Тут вдруг старик нашел на земле тыквочку с насваем. Она сверху была серебром покрыта, на нем имя ее владельца вырезано. Показал он ее дровосекам и воскликнул:
– Вот где подлость! Вот где коварство! Видите, друзья, кто у нас Рустама похитил. Вот эти, что вчера приходили защиты просить, совсем они не обиженные женщины, а злодеи, оказывается. Вот доказательство-эта тыквочка. Я знаю, чья она. Я такую у племянника Салимбая, у безбородого Бури, видел.
Один из дровосеков немного буквы знал. Стал он разбирать надпись на тыквочке и сказал:
– Правду старик говорит.
А Рустам пролежал ночь в Бездонной пещере, пролежал день и пришел наконец в себя. Очнулся он и почувствовал, что руки-ноги у него туго связаны веревками, кругом темнота. И где-то далеко в этой темноте слышны страшные голоса, стоны, вопли. Попробовал Рустам от веревок освободиться, и так и сяк вертелся, ничего не получилось. Тогда он потянулся что было силы – и веревка порвалась. Освободился Рустам от пут и пошел туда, где стоны слышались. Нашел он вход в другую пещеру, но был он большим жерновом завален. Легко отодвинул Рустам жернов, вошел внутрь, смотрит: на земле кости валяются, а на стенах нарисованы заколдованные люди, молодые девушки, за грудь цепями подвешенные. В глубине пещеры Рустам нашел большую комнату, а в ней возвышение, сложенное из камня и застланное истлевшей звериной шкурой. Вокруг него стояли чуть мерцавшие светильники. За этой комнатой оказалась другая, темная.