Перевод А. Мордвилко.
ПАСТУХ АЛИ
Говорят, жил когда-то кровожадный хан. У хана было сорок жен, но только самая молодая из них родила ему сына. Вырос он во дворце под присмотром всяких нянек и мамушек.
Хан трясся над ним, следил, чтобы даже дуновение ветерка не коснулось его лба.
Ханский сын вырос не в отца, жизнерадостным и добрым юношей. Он часто уходил из дворца и бродил по улицам города, раздавал милостыню вдовам и сиротам, беседуя с простыми людьми. Хан не считал нужным препятствовать этим встречам, но едва юноша удалялся, как его собеседников хватали ханские палачи и предавали лютой смерти.
В один из дней во дворце была получена весть, что близ столицы появился дикий кабан. Он топтал посевы, пожирал урожаи и нанес большой ущерб дехканам. Немало погубил он и охотников, которые пытались его убить.
Узнав об этом, ханский сын по доброте своего сердца решил избавить дехкан от горя и несчастья.
Украдкой от отца он переоделся и, взяв оружие, собрался в лес. Привратнику он сказал:
– Если через три дня вернусь, значит вернусь, а если нет – считайте, что я умер.
В лесу сын хана вступил в схватку с кабаном. Два дня и две ночи продолжалась битва, и на третий день кабан одержал верх. Сын хана нашел свою гибель.
Тем временем хан забеспокоился и послал в лес людей искать сына. Долго они искали его, наконец в одном месте увидели разбросанную одежду и оружие юноши. Бездыханное тело его лежало под одиноким деревом. Ужас обуял ханских людей, ибо хан предупредил, что тому, кто принесет плохие вести, он прикажет распороть живот и налить туда расплавленного свинца.
От страха никто не знал, что и делать.
В тех горах жил певец – пастух Али. Ханские люди рассказали ему обо всем случившемся и попросили:
– Теперь ты нам укажи выход, как мы должны известить хана о несчастии.
Пастух Али им ответил:
– Не печальтесь. Я избавлю вас от злой участи.
Пастух взял вырезанный из одного куска дерева дутар, повязал свой халат поясным платком, надел свою меховую шапку и заявил:
– Ну, пойдемте к ханскому порогу.
Когда пришли ко дворцу, пастух взял в руки дутар и начал тихонечко перебирать на нем струны.
Дутар застонал, заплакал. Пел дутар о том, как юноша пошел в лес, как сражался с кабаном и как, наконец, погиб. Стоны дутара достигли ушей хана, и он понял, что сын его погиб.
– Палач! – завопил в гневе хан. – Распори животы людям, пришедшим из лесу, и налей в них расплавленного свинца.
Но пастух возразил:
– Эй, хан, ты совсем потерял разум. Ведь печальную весть не мы, а дутар тебе принес.
Хан растерялся и не знал, что ему делать. В ярости он заставил палача влить расплавленный свинец в дутар.
А люди, благодаря мудрости пастуха Али, избавились от тиранства жестокого хана и сохранили жизнь.
Перевод М. Шевердина.
ЗУМРАД И КИММАТ
На краю оврага стоял маленький домик. Жили в домике четверо: старик со своей дочерью Зумрад и жена старика со своей дочерью Киммат.
Старуха свою родную дочь Киммат любила, а падчерицу Зумрад ненавидела. Бедную Зумрад она и била, и ругала, с утра до вечера работать заставляла, ни минуты покоя ей не давала.
А Зумрад была девушка красивая, приветливая, умная. Увидишь ее – сколько ни смотри, не наглядишься; заговоришь с нею – сколько ни говори, не наговоришься.
Киммат была совсем на нее не похожа: ленивая, капризная, неприветливая. Целыми днями она ворчала, сердилась и ссорилась.
Зумрад, бывало, рано утром встанет и бежит к роднику. Тюльпаны головки свои склоняют, ей «здравствуй!» говорят. А если Зумрад иногда на траву отдохнуть присядет, и цветы, и соловьи радуются, сказки ей напевают.
Старухину дочь цветы не любили и не ласкали. Киммат обижала их, рвала, ногами топтала. Поэтому, когда Киммат проходила, цветы от нее прятались, лепестки свои закрывали.
Все это еще больше злило старуху-мачеху. Стала она думать, как бы ей Зумрад со свету сжить.
Однажды мачеха сказала старику:
– Дочь твоя непослушная, лентяйка, прогнать ее надо – не то духу моего здесь не будет.
Растерялся старик и не знает, что ему делать.
А старуха не унимается, требует:
– Отвези Зумрад в лес и сделай так, чтобы она заблудилась. Вместе с ней жить я не буду.
Повел старик Зумрад в горы. Долго шли они горами да ущельями, зашли в такую глушь, где нога человека не ступала.
– Посиди здесь на камне, доченька, – говорит старик, – а я пойду дров нарублю.
– Ладно, батюшка, – отвечает девочка.
Пошел старик дрова рубить.
Зумрад одна осталась.
Вдруг поднялся ветер. Старик повесил топор на большое дерево. Ветер дует – топор покачивается и стучит о дерево: «тук! тук!»
А Зумрад думает, это отец дрова рубит, сидит и ждет. Долго, долго она сидела, а отец не идет. Когда ветер успокоился, пошла Зумрад в ту сторону, где топор стучал. Идет она по долине, цветы собирает и вдруг видит: стоит дерево, на дереве топор висит, а отца нет.
– Ой, несчастная доля моя! Ой, батюшка! – закричала Зумрад.
Пошла Зумрад отца искать. Ходила Зумрад по горам, ходила и окончательно заблудилась.
Страшно ей стало одной в лесу. Куда идти – не знает, плачет Зумрад. Вдруг видит: узенькая тропинка. Пошла по ней Зумрад и слышит – голосистые птички поют. Под ноги посмотрит Зумрад – там цветы разноцветные- и красные, и белые, и желтые – головками кивают, что-то шепчут ей.
Вечер наступил, темно стало.
Долго, долго шла Зумрад. Цветы своими головками ей дорогу показывают. А время уже совсем позднее. Наконец заметила Зумрад, что вдали какой-то огонек мерцает, прислушалась, слышит – собака лает. Пошла Зумрад в ту сторону и скоро подошла к маленькому домику. Заглянула в окно, видит – в домике старуха сидит. Зумрад обрадовалась, зашла в домик, поздоровалась со старухой и рассказала, что с ней случилось.
Обрадовалась старуха, что в дом к ней пришла такая приветливая девочка. А старуха та была добрая лесная волшебница.
– Не печалься, – утешает старуха Зумрад. – Я тебе помогу.
– Благодарю, – отвечает Зумрад. – Вы меня как родная мать приняли. Что вам нужно делать – скажите, я люблю работу, для вас охотно сделаю.
В это время на крышу старухиного домика прилетело много-много птиц. Птицы песни запели и в песнях своих Зумрад хвалили. Волшебница птичий язык понимала и еще больше радовалась. Она Зумрад ласкала, «миленькая моя, бусинка моя!» называла, куклы играть ей давала, сказки рассказывала, такие интересные книжки показывала, каких нигде больше не найдешь.
Так прожили они вместе несколько дней. Старуха ласкова была с Зумрад, потому что с приходом ее старый домик заблестел, как фарфоровая пиала. Зумрад пол в комнатке подметала, окна мыла.
Однажды старуха собралась плов приготовить и говорит Зумрад:
– Поднимись, доченька, на крышу, достань дров.
– Ладно, бабушка, – отвечает Зумрад и полезла на крышу.
А крыша была высокая, далеко с нее во все четыре стороны видно. Зумрад поглядела по сторонам и увидела крышу своего родного домика.
Сильно забилось сердце у Зумрад, заплакала она.
– О чем плачешь, миленькая? – спрашивает старуха.
– Вон вдали мой родной дом виднеется. Я по отцу соскучилась, – отвечает Зумрад и плачет.
Старуха ее успокоила, плову наварила, покормила Зумрад, спать уложила, а поутру говорит:
– Собирай свои игрушки, бусинка моя. Сегодня домой поедешь. На крыше у меня два сундука стоят – красный и белый. Ты белый сундук оставь, а красный с собой возьми.
Сказала так старуха и в лес пошла. Зумрад стала своих кукол собирать. Привела старуха буланого коня, запряженного в арбу, посадила на арбу Зумрад, поставила красный сундук и говорит:
– Вот тебе ключик от сундука, когда домой приедешь, сундук откроешь.
Попрощалась Зумрад со старухой, поблагодарила ее и домой отправилась. Не успела она оглянуться, как арба уже перед родным домом остановилась.