Испугавшись, что дед меня побьет, я убежал.
Пришел я вскоре в кишлак Саидваккос. Там жил охотник-птицелов по имени Бегмат. Я стал прислуживать ему, кормить его птицу, чистить клетки. Однажды Бегмат, уходя домой, дал мне одну копейку и сказал:
– Купи для птиц корму!
Я не знал, какой корм едят птицы, но видел на дне клеток под птицами что-то белое. «Видимо, птицы едят простоквашу», – решил я. Пошел в кишлак, купил крынку простокваши и дал птицам. Но птицы не стали есть простоквашу.
«Почему они не едят?» – удивился я и, схватив самую красивую птицу, начал тыкать ее головой в крынку с простоквашей.
Птица вдруг перестала трепыхаться и затихла. Я думал, что птица ест простоквашу, а она, оказывается, сдохла.
– Как это тебя угораздило убить птицу? – спросил, вернувшись, Бегмат.
– Я дал птице простокваши, заставил ее есть, а она, оказывается, сдохла! – ответил я.
– Эх ты, дитя, тебе неведом язык птиц, – сказал огорченный Бегмат.
Как-то он взял меня с собой на охоту. Дал мне тулуп, сокола, борзую собаку и мешок для дичи. Было жарко, тулуп я перебросил через плечо, борзую повел на поводке, мешок засунул за пазуху, а сокола посадил на руку.
Бегмат сказал мне:
– Встретится лиса – пусти борзую, встретишь куропатку – пусти сокола.
Бегмат верхом, я пешком поднялись на гору. Я устал нести тулуп и набросил его на борзую, а сокола засунул в мешок.
Вдруг появилась лиса. Борзая кинулась за ней, тулуп зацепился за пень и порвался в куски.
Тут из камней вспорхнула куропатка.
– Отпусти сокола! – крикнул Бегмат.
Я вытащил сокола из мешка и швырнул его вверх, но он бессильно шлепнулся на землю.
«Видно, сломал крыло», – подумал я, но оказалось, он задохнулся в мешке.
«Ну, теперь Бегмат меня убьет!» – подумал я и убежал.
Долго я бродил и в конце концов попал к одному баю. Нанялся я к нему в батраки. У этого бая были мул и иноходец. Однажды иноходец заболел.
– Эй, ты, – предупредил меня бай, – смотри, чтобы животное не издохло, а в случае чего прирежь его!
Я лег спать в конюшне, рядом поставил светильник и положил нож.
Среди ночи я проснулся, светильник погас, слышу, что иноходец бьется в предсмертных судорогах.
Не зажигая света, я схватил нож и перерезал животному шею. Когда же я зажег свет, то увидел, что, вместо больного иноходца, я зарезал здорового мула. «Ну, теперь бай завтра меня убьет», – подумал я и убежал.
Пришел я на базар в селении Янги-Курган. Одна женщина, державшая на руках ребенка, увидела меня и спросила:
– Что это ты ходишь, сынок?
– Я могу стать сыном тому, у кого нет сыновей, – отвечал я.
– Ох, нет у меня сыночка, есть только дочка, – заявила женщина. – Будь мне сыном.
Она отдала мне свою маленькую девочку и сказала:
– Я куплю что надо на базаре, а потом мы пойдем домой.
Женщина ушла. Я купил ребенку винограду и стал ждать.
Но мать девочки все не возвращалась.
Долго я ее искал среди лавок и наконец нашел.
– На, возьми ребенка! – сказал я.
Женщина сразу же закричала:
– Это не мой ребенок, я тебя не знаю и ребенка знать не знаю!
На крик собрался народ и повел нас к казию.
– Вот эта женщина дала подержать мне своего ребенка, – сказал я казию, – а теперь говорит, что это не ее девочка.
Казий сказал женщине:
– Возьми ребенка!
Женщина возразила:
– Это не мой ребенок!
Тогда казий распорядился:
– Посадите девочку на ковер посередине и зовите ее по очереди. К кому пойдет она, тот и возьмет ее.
– Иди ко мне, – сказала женщина, но ребенок к ней не пошел.
– Иди ко мне, я тебе винограду дам, – сказал я, и девочка потянулась ко мне.
– Эй, ты, никудышный парнишка, возьми ребенка, – вынес приговор судья.
Что мне оставалось делать? Я взял на руки девочку и пошел.
Женщине стало стыдно.
– Сынок, не печалься, – сказала она, – давай станем матерью и сыном. – И взяла меня к себе домой.
Спустя некоторое время я разыскал свою бабушку, и мы стали жить все вместе.
Перевод А. Сандель.
ХАСАН И ХУРЛИКО
В давние времена в одном восточном государстве жил купец Ахмеджан с женой. У них были сын Хасан и дочь Хурлико. Шли месяцы, годы, мать и отец умерли. Хасан и Хурлико остались сиротами, без средств. Хасан нанялся в работники к одному богатому баю. Бай увидел, что Хасан хороший работник, и, решив удержать его у себя в семье, женил на своей дочери Зулейхе.
Плохой, сварливый был характер у этой Зулейхи, ни с того ни с сего она возненавидела Хурлико и решила во что бы то ни стало избавиться от нее.
Однажды, когда Хасан работал далеко от селения, Зулейха вынесла из комнаты все вещи во двор, облила их маслом и подожгла.
Когда Хасан вернулся с работы, Зулейха, заливаясь слезами, подняла крик:
– Твоя дорогая сестрица возненавидела меня и сожгла все вещи. Я требую развода. Я не могу жить с ней в одном доме.
Не разобравшись, в чем дело, Хасан накинулся на сестру с кулаками.
Хурлико взмолилась:
– Дорогой брат, не бей меня. Ни в чем я не виновата. Зулейха сама по злобе на меня сожгла вещи.
Но Хасан не обратил внимания на слова Хурлико и избил бедняжку.
Спустя год у Зулейхи родился сын.
Несмотря на то, что золовка по-прежнему ненавидела ее и плохо к ней относилась, Хурлико нянчила ребенка, заботилась о нем, словно родная мать.
Хасан безумно любил сына.
Злая, бессердечная Зулейха продолжала строить козни против Хурлико. Как-то ночью, когда все спали, Зулейха зарезала своего сына и положила его в постель Хурлико. Туда же она подбросила и нож.
Утром Зулейха вскочила, обняла мужа и заплакала. Хасан спросил ее:
– Почему ты плачешь?
Зулейха бросилась к постели золовки, подняла на руках мертвого ребенка и диким голосом закричала:
– Смотрите все! Ночью, когда я спала, Хурлико зарезала моего сына.
В ярости и горе Хасан спросил у Хурлико:
– Проклятие твоему отцу! Почему ты его убила? Что он тебе сделал?
Плача, Хурлико взмолилась:
– Дорогой брат, ты понапрасну ругаешь и мучишь меня. Могла ли я совершить такой злодейский поступок? Я так любила малютку. Зулейха клевещет на меня!
Тогда Зулейха вынула из постели Хурлико нож и, показав его Хасану, сказала:
– Смотри! Она говорит, что я клевещу. А это что?
– Какая ужасная клевета! – воскликнула Хурлико, обливаясь слезами. – Чем возводить на меня такое, в тысячу раз было бы лучше, если бы вы меня убили.
– Нет! – воскликнул Хасан. – Ты убила моего единственного сына, Ты мне больше не сестра.
В гневе он отрубил обе руки Хурлико и выгнал ее из дому.
Несколько дней несчастная девушка скиталась по степи и наконец, измученная, умирающая с голоду, приплелась в сад падишаха той страны Султанхана.
Рядом на бахче зрели дыни и арбузы.
Днем Хурлико пряталась в саду, а по ночам пробиралась на бахчу и, лежа между грядками, грызла прямо зубами дыни.
Однажды Султанхан сказал сыновьям:
– Сыны мои, кто это по ночам грызет дыни на нашей бахче? Надо подкараулить вора.
Старший сын падишаха поклонился и заявил:
– Караулить пойду я.
Он взял саблю и пошел на бахчу. Просидев там до полуночи, он заснул.
Утром он доложил отцу:
– Отец, там никого не было.
Но когда осмотрели грядки, оказалось, что еще несколько дынь повреждено.
Падишах послал на бахчу среднего сына. Но и он тоже ночью заснул, а утром пришел к отцу и заявил:
– Никого я не видел на бахче.
Тогда младший сын падишаха Анвар попросился караулить бахчу.
– Сын мой, – ответил Султанхан, – братья твои ничего не добились. Что можешь сделать ты? Не ходи!
Принц Анвар почтительно возразил:
– Отец, быть может, я сделаю то, чего не смогли сделать братья.
Падишах сдался на уговоры сына:
– Хорошо, дитя мое, иди!