– Ну, придумайте, найдите такой способ! Как вы сумеете их подчинить? – спросил царь.
– Мы построим стеклянный дом, – ответил визирь Таирджан. – Велим кузнецам выковать большие многопудовые цепи, обвяжем ими стеклянный дом, возьмем из зиндана какого-нибудь преступника, посадим его в этот дом, напустим туда воздуха, чтобы он не задохнулся, и бросим стеклянный дом в воду так, как бросают камни. Этому преступнику мы скажем, чтобы он, спустившись на дно моря, посмотрел, есть ли там люди, и пообещаем ему простить все совершенные им преступления и выпустить его на волю, если он все разузнает.
Искандер одобрил совет и сказал:
– Спасибо тебе, Таирджан, за эти слова, настоящий ты визирь. Мы должны узнать об этом во что бы то ни стало, любым способом.
Затем парь приказал построить стеклянный дом, выковать цепи, привести к себе преступника, обреченного на пожизненное заключение в зиндане.
– Ты спустишься на дно моря, – сказал узнику Искандер, – и узнаешь, есть там люди или нет. Потом я выпущу тебя на волю.
Посадили узника в стеклянный дом и бросили в море. Когда стеклянный дом стукнулся о дно, все русалки, нимфы, водяные и другие подводные существа окружили его. Увидев в доме человека, они с яростью набросились на него и стали спрашивать и допрашивать:
– Кто ты? Среди нас нет ни одного такого, вроде тебя. Говори, кто ты такой? А если не скажешь, то мы сделаем с тобой что угодно, у нас на это силы хватит.
– Я посол! – сказал человек. – Я спустился сверху к вам на дно моря. Наш царь Искандер – властелин всей земли – послал меня сюда к вам как посланника с целью узнать, живут ли люди здесь, на дне моря, или нет. Мой царь Искандер приказал: «Если здесь живут люди и у них нет царя, то пусть они мне платят дань и обращаются ко мне со своими жалобами. Я буду их судить и наказывать». Вот моя цель. Что вы скажете на это?
Услыхав такую весть, жители моря удивились и стали рассуждать:
– Значит, там наверху есть, оказывается, царь, он правит всей землей, а теперь еще и нас хочет подчинить себе!
– Ладно, – сказали жители моря, – значит вы посланник царя. Мы дадим вам вот эти вещи, отнесите их своему царю. В этой большой чашке мука. Пусть он из этой муки испечет лепешки и съест их сам, а потом пусть наполнит чашку серебряными или золотыми монетами. Если он там, на земле, сумеет наполнить эту чашку чеканным серебром или золотыми червонцами, мы здесь, на дне моря, узнаем о его могуществе и тогда будем платить ему дань и обращаться к нему с жалобами. Пусть тогда он нас судит и наказывает. А если не сумеет, пусть не беспокоится и не утруждает себя, мы к нему с жалобами не пойдем.
Выслушав их, узник взял чашку с мукой и поднялся наверх со дна моря.
– Ну, какие вести ты нам принес? Что разузнал? – спросил его Искандер.
– Вот вам доказательство, что я был на дне моря, вот чашка с мукой, и вот что они сказали. Вы должны взять муку из чашки и испечь из нее лепешки. Но съесть их вы должны сами. А потом вы должны наполнить эту чашку чеканным серебром или золотом. Если вы сумеете заполнить эту чашку чеканным серебром или золотыми червонцами, тогда, говорят подводные жители, пойдем к нему с жалобами, и пусть он нас судит и наказывает. А если не сумеете наполнить, то пусть, говорят, он живет себе по-прежнему там, на земле, а мы будем жить на дне морском.
Выслушав узника, царь взял чашку с мукой и подумал: «Значит, у них на дне морском нет ни серебра, ни золота. Надо положить в чашку горсть червонцев».
Но тут визирь Таирджан, словно угадав, о чем думает Искандер, сказал:
– Не думайте, что на дне морском нет ничего, там, должно быть, есть и серебро и золото. Но эту чашку они дали не без причины, она имеет какое-то значение.
– Какое значение в ней может быть? – спросил Искандер. – Что за причина и как ее объяснить?
– Если высыпать из чашки муку и насыпать туда полную тюбетейку монет, тогда мы узнаем, какое тут значение, – ответил Таирджан.
– Давай попробуем, посмотрим, – сказал Искандер. – Принесите мне из казны побольше монет.
Казначей набрал в одну полу золота, а в другую серебра и принес царю.
– Сыпь золото в чашку! – приказал Искандер. Казначей насыпал горсть, а в чашке ничего не видно. Он насыпал еще горсть – тоже нет ничего. Высыпал из полы все золото, потом все серебро. Посмотрел Искандер и все приближенные, а в чашке нет ни одной монеты. Тогда царь приказал:
– Неси еще и сыпь, пока я не скажу довольно!
Казначей носил, носил монеты, набирал полные полы и высыпал в чашку. Высыплет все из полы, Искандер посмотрит, а там опять ничего не видно. Заскрипел Искандер зубами от ярости и крикнул:
– Позвать мне сюда гадальщиков!
Пришли гадальщики, почтительно поклонились и спросили:
– Вы нас звали? Мы готовы выполнить ваше приказание.
– Садитесь, – сказал царь. – Я позвал вас вот зачем. Я приказал спустить на дно Соленого моря своего посланца, чтобы подчинить себе жителей подводного царства. Они дали моему посланцу чашку и сказали, что если я сумею наполнить ее серебряными или золотыми монетами, тогда, говорят, пусть он правит нами, и мы сами пойдем к нему с жалобами, пусть нас судит и наказывает. А если, сказали они, царь не сумеет наполнить чашку золотом или серебром, то мы не пойдем к нему с жалобами и он нами править не будет. Мы насыпали в чашку очень много золота и серебра, но не смогли ее наполнить. В чем тут секрет? Подумайте, погадайте и скажите, что это за чашка и какое она имеет значение. Почему они ее прислали, что за причина?
Гадальщики сказали:
– Мы сейчас бросим игральные кости, посмотрим, сколько они нам покажут, узнаем количество, а потом мы скажем.
– Делайте, как там хотите, лишь бы вы объяснили мне, в чем секрет и значение этой чашки.
Гадальщики бросили кости и, почтительно поклонившись, сказали царю:
– Эту чашку дали вам на пробу, чтобы испытать вас. Эта чашка не простая, а волшебная. Если ее не наполнить землей, то что бы вы ни положили, ни одна вещь в ней держаться не будет. Они решили так: «А раз он не сумеет наполнить чашку, то зачем нам ему подчиняться? Как он нами будет править? Пусть он нас не трогает, и нам нет до него никакого дела. Пусть он живет у себя на земле, а мы, как жили, так и будем жить под водой».
Выслушав объяснение гадальщиков, Искандер насыпал в чашку земли – и вдруг в ней с краю сразу появились золотые и серебряные монеты. Царь собрал монеты, а они снова выступили по краям. Искандер велел собрать все золото и серебро и отнести в казну. Затем он задумался. Думал, думал и ничего не мог решить. «Вот, оказывается, какое значение имеет эта чашка! – сказал он сам себе. – Теперь посмотрим, что получится из муки».
Царь отдал муку жене и велел испечь лепешки.
Жена Искандера замесила тесто, развела огонь, накалила лепешечную печь и хотела прилепить к стенкам тандыра лепешки. Смотрит – а лепешки из этой муки никак не прилепляются. Как она ни старалась прилепить, ничего не могла сделать. Лепешки падали одна за другой вниз, в горячую золу. Жена царя удивилась и подумала: «Что это за мука?» – Потом она замесила тесто из другой муки, испекла лепешки и принесла мужу.
– Ну-ка, что это за диковинка? – сказал Искандер. Он попробовал лепешку и говорит:
– Какая же от них польза? Нет в них никакой чудодейственной силы, даже и следа нет. Обыкновенные лепешки!
Но пусть пока Искандер себе думает и гадает, что за чашку с мукой прислали ему жители подводного царства, а вы пока послушайте рассказ о том, что случилось с теми лепешками, которые его жена никак не могла прилепить к стенкам тандыра.
У ворот царского дворца юродивый, по имени Лукман, просил подаяние. Жена царя подала ему те самые недопеченные лепешки. Юродивый взял лепешки, положил в хурджун и пошел дальше своей дорогой. Дойдя до берега арыка, он сел в холодок под развесистым талом. Вынув из хурджуна лепешку, он размочил ее в воде и стал есть. Как вдруг тал нагнулся к нему своими зелеными ветвями и заговорил:
– Эй, юродивый! Что же ты молчишь? Спроси меня, я расскажу тебе секрет!
Удивился юродивый и думает: «Как это может тал говорить человечьим голосом?»
– Ну, говори, какой секрет? Что ты хочешь сказать?^ спросил он.
– Я не простой тал. Если у кого-нибудь чахотка, я могу вылечить. Посидит больной в холодке под моими ветвями и сразу получит исцеление. У меня такая сила, что я могу выгнать из больного всякую немочь.