Нигора была взволнована неожиданным разговором и не заметила, как села на подаренное платье.
— Ой, что вы делаете! — Малика потянула Нигору за руку. — Помнете! Сейчас же раздевайтесь!
— Зачем?
Малика засмеялась от души. Нигора какой была, такой и осталась: простая, бесхитростная, с чистой душой и светлым сердцем. Для нее на свете ничего нет важнее семьи и детей. Муж, дети, хозяйство. Хозяйство, муж, дети. Несложный, но какой непростой круг интересов. Все близко и понятно, не то что у председателя — одни неразрешимости, прежде чем что-нибудь предпринять, надо семь раз примерить: что скажут люди, как отнесется руководство. А у Нигоры — один начальник, самый главный, самый близкий человек — ее муж, Камал, и одно счастье с ним — дети.
— Переодевайтесь, примерим!
— Ах да… — Нигора взялась было за подол своего платья, но застеснялась раздеваться при Малике, спряталась за дверцу шифоньера.
В новом платье Нигора как-то притихла и с тревогой глянула на себя в зеркало.
— Очень хорошо! — Малика обошла Нигору вокруг, поправила кокетку, рукав, взяла за плечи, повернула перед зеркалом кругом.
— Хорошо? — недоверчиво переспросила Нигора. От ярких цветов хан-атласа лицо ее порозовело, в глазах пробивалась робкая надежда.
— То, что надо! — Малика не могла сдержать собственное удовольствие, обняла и поцеловала Нигору. — Ходите всегда такой нарядной! Вообще не снимайте это платье, оно вам так идет! И нечего его жалеть!
В душе Нигоры шевельнулось противоречивое чувство, ведь она не бедная родственница. Может, Малика думает, что ей нечего одеть, если застает ее каждый раз в затрапезном платье, калошах на босу ногу? Если бы надо было приодеться — в сундуках много чего припрятано и лежит до поры, немало там дорогих нарядов, есть и хан-атласы… Да, она бережет их на праздничные светлые дни, за это и муж упрекает. Конечно, надо радоваться жизни, наряжаться… Но когда? Весь день она разрывается между очагом и коровником, детьми и полем. Работа от темна до темна. В гости? Забыла, когда и ходили: несколько свадеб, рождений, вот и все гости. Нет уж, видно, прошло ее время, о нарядах она и думать забыла. Редко когда взглянет на себя в зеркало. А вот сейчас присмотрелась к себе — и ведь ничего, не хуже других. Конечно, иные модницы и на хлопке работают в хан-атласе… Могла бы и Нигора так-то, не бедные: корова, теленок, четыре овцы, значит мясо свое, отличный дом, хороший сад, недаром муж агроном, да и зарабатывают они прилично. Есть на что жить, на что одеться… В другом дело…
А Малика уже распустила ей волосы, гладко причесала.
— Ну, совсем красавица! Нет, Камал приедет и вас не узнает!
— Ой, если так, то лучше не надо, — отмахнулась со смехом Нигора.
— Вы очень любите своего мужа?
Нигора от такого неожиданного вопроса смутилась. По правде сказать, она и не задумывалась об этом. Не любовь, судьба свела их с Камалом. На жизнь она не жалуется, живут неплохо, может и не мед, но и не горько. Чего не бывает между мужем и женой, особенно в начале пути, а уж с тех пор, как пошли дети, она порой не успевает и заметить настроение мужа. Ее дело стараться угождать ему, так уж заведено от века. Встает она раньше всех, греет воду для умывания, пока он умывается, готовит завтрак. Вечером, покормив детей, ждет его возвращения и не станет ужинать одна. Когда Камал идет из дому, Нигора не допрашивает, куда да зачем. У каждого свои заботы, и женщина не должна понапрасну вмешиваться в мужские дела. Так учила ее мать. Верно говорят, если женщина пристает к мужу с вопросами — она будет несчастной. Не забываются материнские наставления. Жалко, конечно, что из-за забот да хлопот, из-за постоянной работы не может она одеваться, как Малика, например, но стоит ли жалеть об этой мелочи ей — матери трех замечательных сыновей? Главное, все здоровы и нет долгов! Муж? Муж как муж. Любовь? А что это такое, если не семья и дети? Нет, они с Камалом не Тахир и Зухра…
— Что задумались? — улыбнулась Малика, поднимая и закалывая ей волосы на затылке.
— Да кто ее знает, апа, эту любовь? — Нигора, видимо, еще искала правдивый ответ на поставленный вопрос. — Живем же.
Малика позавидовала прямодушию и бесхитростности этой маленькой усталой женщины. Ее счастье в ее бесхитростности.
— А кто этот человек, апа, — тихо спросила Нигора. — Комиссия?
Пальцы Малики дрогнули и снова побежали по красивым волосам Нигоры. Она почувствовала, как кровь прихлынула к лицу.
— Похож на комиссию?
— Не знаю. — Нигора пожала плечами. — Детям сказки рассказывает, вроде не комиссия. Но вид такой…