10 января 1920 г. командующий 3-й армией Восточного фронта М.С. Матиясевич и член реввоенсовета армии П.И. Гаевский телеграфировали В.И. Ленину и Л.Д. Троцкому: «Военные успехи последних дней и все усиливающаяся экономическая разруха ставят перед советской властью сейчас две задачи: добить отечественную контрреволюцию, поставить на западной границе прочный красный заслон в обеспечение себя от мелких шакалов союзнического империализма и освободившиеся армии употребить на организацию производства, восстановление транспорта, на проведение всеобщей трудовой повинности. Освободившуюся армию с указанной целью бросить прежде всего в те промышленные районы, где она легко может быть обеспечена питанием»[1312]. 3-я армия, которая освободилась от функции «военной охраны», насчитывала «десятки тысяч вполне здоровых людей, тысячи специалистов, тысячи и сотни коммунистов и ответственных политсотрудников, крепко спаянных с боевой жизнью, искушённых в делах управления массами (здесь и далее в документе курсив наш. — С.В.)»[1313].
Как телеграфировали Матиясевич и Гаевский, «по счастливой случайности [3-я] армия находится в таком районе, откуда именно только и возможно начать восстановление хозяйства. Челябинская, Тобольская и Екатеринбургская губернии имеют громадные избытки продовольствия, имеют топливо, под боком Сибирь, изобилующая продовольствием, которого ни в коем случае не вывезти сейчас. Урал имеет металл, руду. Это район с неисчерпаемыми возможностями в отношении развития тяжёлой индустрии — […] только отсюда, став твёрдо ногой, мы можем вывести из тупика наше хозяйство. Несмотря на блестящие условия, положение здесь покамест безотрадное. Жел[езные] дороги еле-еле работают, заводы влачат жалкое существование, нет усиления, нет продовольствия, нет специалистов, нет рабочих. При таких перспективах, при такой жестокой действительности, оставлять в бездействии целую армию или раздёргивать её по частям недопустимо, имея в целях скорейше[е] восстановлени[е] и организацию] хозяйства на всём Урале — в Екатеринбургской, Челябинской и Тобольской губерниях»[1314]. Исходя из военных и экономических соображений, РВС 3-й армии предлагал немедленно выделить часть военных специалистов и направить их в 5-ю советскую армию, обратить все силы и средства 3-й армии на восстановление транспорта и организацию хозяйства на Урале; «Красную армию Вост[очного] фронта переименовать в 1-ю Революционную армию труда РСФСР»[1315]. Во главе армии предлагалось поставить «Революционно-трудовой совет» из трёх членов во главе с председателем, «назначаемы[й] и руководимы[й] непосредственно Советом Обороны»[1316]. Это означало выведение трудовой армии из-под контроля РВСР и его председателя Л.Д. Троцкого и передачу её в непосредственное подчинение Совету Обороны и его председателю В.И. Ленину. Специально оговаривалось: «Ревтрударм-1 существует временно»[1317]. Ревтрударм предлагалось организовать на следующих основаниях: «4. Ревтрударм является верховным органом контроля и организации военных и хозяйственных организаций Уральской области и руководящим административно-политическим органом её. 5. Главной задачей Ревтрударм[а] является восстановление в кратчайший срок народного хозяйства путём широкого применения массового действия, путём проведения всеобщей трудовой повинности. 6. Уральский окр[ужной] военком[ат] пополняется военспецами 3-й армии и превращается в военно-трудовой мобилизационный аппарат Ревтрудармии, одновременно выполняющий задания Всероглавштаба (это — наиболее опасное для советской власти предложение, поскольку аппарат мобилизации по сути предлагалось сформировать из социально-чуждых элементов. — С.В.). 7. Все представители и уполномоченные центральных учреждений, посылаемые в район Урала для налаживания той или иной хозяйственной отрасли, поступают в распоряжение Ревтрудармии и берутся им без права самостоятельного изменения поставленных в центре задач. 8. Все технические и специальные комиссии и представительства центра, присланные последним для восстановления той или другой отрасли в областном масштабе, объединяются в своей работе Ревтрудармом. 9. Все местные работники, губернские и прочие органы остаются на местах, их взаимоотношения не изменяются как между собой, так и центром»[1318].