С.И. Гусев, ненавидевший междуведомственность, задался вопросом, не будет ли губителен опыт с вето, которое мог наложить представитель любого центрального органа — не зря в его тексте упоминается Сейм. И действительно, в случае напряжённых взаимоотношений в реввоенсовете конкретной трудовой армии могло создаться положение, при котором вето было дорогой к старым, добрым временам «Смольного и около Смольного»[1366]. С другой стороны, Гусев, зривший в корень, задался и другим, крайне важным, вопросом — о возможном обособлении областных бюро (в Сибири, Туркестане, Урале и на Кавказе) «от общегосударственных задач (подчёркнуто Лениным. — С.В.) […] хозяйственного строительства»[1367]. Видимо, Гусев лишь укрепил Ленина в его сомнениях по поводу советско-хозяйственного эксперимента в армии.
На утреннем заседании Девятого съезда РКП(б) 31 марта 1920 г. В.И. Ленин прокомментировал выступление председателя ВСНХ А.И. Рыкова следующим образом: «Он (Рыков. — С.В.) утверждает, что Совнарком препятствует объединению экономических комиссариатов, и когда говорят, что т. Рыков желает скушать т. Цюрупу, он отвечает: «Я не прочь, чтобы т. Цюрупа меня скушал, но чтобы только были объединены экономические комиссариаты». Я знаю, к чему это ведёт […] попытка [ВСНХ] устроиться в каком-то отдельном блоке экономических комиссариатов вне Совета Обороны и Совнаркома […] была замечена ЦК и вызывала отрицательное отношение. Теперь Совет Обороны переименован в Совет труда и обороны»[1368]. Совет рабочей и крестьянской Обороны был в первую очередь военно-политическим центром, Совет труда и обороны должен был стать преимущественно центром военно-экономическим. СТО РСФСР был официально признан комиссией Совнаркома — Совет утратил статус высшего чрезвычайного внеконституционного государственного органа, но не свой высокий статус в правительственной системе.
По мере постепенной утраты политического значения Совета труда и обороны росло число членов этого органа. 13 августа 1920 г. решающий голос в СТО РСФСР был предоставлен В.В. Фомину как докладчику от НКПС; инициатором соответствующего решения Политбюро ЦК РКП(б) выступил Л.Д. Троцкий[1369]. 27 апреля 1921 г. право решающего голоса в СТО РСФСР получил член коллегии Наркомата продовольствия Л.М. Хинчук — по предложению наркома продовольствия Н.П. Брюханова[1370].
Совет рабочей и крестьянской Обороны по мере утраты своего политического значения и приближавшегося окончания Гражданской войны на территории европейской части России (мировая революция задерживалась на неопределённый срок, летняя кампания 1920 г. советско-польской войны ещё не началась) естественно эволюционировал из военно-политического органа в орган преимущественно военно-экономический, что и было отражено в переименовании 1920 года. Однако поскольку на повестке дня стоял вопрос о переходе к мирному социалистическому строительству, делать возглавляемый А.И. Рыковым Высший совет народного хозяйства реальным экономическим (а следовательно, и в значительной степени политическим) центром большевистские лидеры не собирались, а возглавлял СТО РСФСР, как и СНК РСФСР, В.И. Ленин, Совет труда и обороны был весомой институцией в политической системе.
Положение начало изменяться лишь в 1921 г., когда вождь активно дирижировал Политбюро ЦК — преимущественно всё же записками на имя секретаря ЦК В.М. Молотова, однако не так активно, как ранее работал в Совете труда и обороны. В 1921 г. на заседаниях СТО было заслушано только восемь ленинских докладов: о взаимоотношениях между СТО и Малым СНК (4 января), об организации тройки для вывоза топлива и продовольствия с Юго-Восточной и Владикавказской железной дороги (9 февраля), проект Положения о Государственной общеплановой комиссии (18 февраля), о 30 млн руб. для Москоммуны для закупки хлеба (8 апреля), проект постановления о местных экономических совещаниях, их отчётности и руководстве Наказом СТО (20 мая), о посылке приветственной телеграммы Обществу технической помощи Советской России в США (3 августа), о порядке внесения изменений и дополнений в повестку СТО (11 ноября)[1371]. Как видим, 3 из них — об организации деятельности правительственных органов.
1 февраля 1921 г. СНК РСФСР, во исполнение резолюций VIII Всероссийского съезда Советов, притом что съезды Советов в политике к тому времени практически ничего не определяли, предоставил право решающего голоса в Совете труда и обороны заместителям: наркома по военным делам — Э.М. Склянскому, наркома продовольствия — Н.П. Брюханову, наркома труда — А.М. Аниксту (всем трём ранее и без того, судя по протоколам заседаний Совета Оборона, имевшим решающий голос), наркома рабоче-крестьянской инспекции — В.А. Аванесову (официально сменившему в 1919 г. И.В. Сталина в Совете Обороны), наркома путей сообщения — В.В. Фомину (наделённому правом решающего голоса, как мы помним, в августе 1920 г.), наркома земледелия — В.В. Осинскому (который, будучи видным политическим деятелем, первым председателем Высшего совета народного хозяйства, вероятно, и без того мог голосовать на заседаниях), председателя ВСНХ — В.П. Милютину (ранее и без того, судя по протоколам заседаний Совета Оборона, имевшему в этом органе решающий голос), в случае его отсутствия — Ю. Ломову или Н.Б. Эйсмонту, председателя ВЦСПС — Я.Э. Рудзутаку[1372].