Выбрать главу

На литературной и архивной деятельности сосредоточились представители старших возрастных групп революционеров (к примеру, М.С. Ольминский, Д.Б. Рязанов; позднее, в 1924 г., постарев и потеряв многолетнего патрона, — В.Д. Бонч-Бруевич). В частности, М.С. Ольминский, который к тому времени стал в партии пророком Мафусаилом, писал своему брату Николаю: «По-видимому, мне поручат большую работу по собиранию, обработке и изданию исторических материалов (по истории революционного движения, между прочим — разработку архива Департамента полиции). Это меня очень заинтересовало, и, если дадут, то я охотно примусь за работу»[257] (9 августа 1920 г.); «Нам, старикам, действительно не по силам участвовать в строительстве нового, а больше подходят такие дела, как архивное, библиотечное и т.п.»[258] (22 декабря 1920 г.). У В.Д. Бонч-Бруевича с литературной и архивной деятельностью всё сложилось наилучшим образом. Воспоминания о В.И. Ленине в годы Гражданской войны сохранились прекрасно и во многих вариантах — на любой вкус и уровень информированности. Выбрать можно любой, не забыв после употребления принять антидот: заглянуть в архивные документы.

Написанные в первом варианте ещё в 1919 г., во втором — в середине 1920-х — начале 1930-х гг.[259] и опубликованные лишь частично воспоминания И.И. Вацетиса содержат ценные сведения по истории организации подавления левоэсеровского выступления в Москве, создании в условиях ранения В.И. Ленина Реввоенсовета Республики, организации Совета Обороны после выздоровления вождя мировой революции и «заговоре в Полевом штабе» Реввоенсовета Республики, главным арестованным по итогам которого оказался первый советский Главком собственной персоной. Подчеркнём, что в воспоминаниях отличавшегося кристальной честностью латышского полковника, который был, выражаясь языком Екатерины Великой, «очень [толст] и так же тяжел умом, как и телом»[260], содержатся уникальные сведения о расстановке сил в ЦК РКП(б) осенью 1918 года.

Воспоминания партийцев-эмигрантов — Л.Д. Троцкого, Г.А. Соломона[261] и др. — содержат резко-негативные оценки «коллективного руководства» 1920-х гг., сталинской и в ряде случаев ленинской модели партийно-государственного устройства. По сути это воспоминания, постфактум оправдывавшие политические и карьерные неудачи их авторов. С подобными мемуарами следует быть осторожными постольку, поскольку, как отмечается в новейших исследованиях, «тенденциозность и социальная заданность многих мемуаров является одной из важнейших причин создания новых мифов по историко-партийной проблематике, которые […] в современных условиях получают широкое распространение»[262]. Однако и в них содержится много ценной информации.

Подготовленные в эмиграции в конце 1920-х гг. в качестве орудия политической борьбы изощрённо-тенденциозные «воспоминания» Л.Д. Троцкого[263] — источник лукавый и неоднозначный. Основываясь на поздних (и, кстати, безрезультатных, как доказал в фундаментальной монографии о ленинском «Политическом завещании» источниковед В.А. Сахаров[264]) попытках сближения с ним болевшего В.И. Ленина, Л.Д. Троцкий пытался изобразить себя верным сподвижником вождя мирового пролетариата, каковым не был никогда. За редкими исключениями (из серии эпизода с разногласиями в ЦК по вопросу о летней 1920 г. кампании советско-польской войны), в воспоминаниях Л.Д. Троцкого невозможно найти сколь-нибудь объективную информацию ни об эволюции высших большевистских органов, ни о расстановке сил в партии, ни тем более о борьбе за власть в ней. По сути последний аспект сводится к борьбе самого Л.Д. Троцкого с И.В. Сталиным. Мемуарные сведения Л.Д. Троцкого о взаимоотношениях вождей в годы Гражданской войны, внешней и внутренней политике Советской России и даже организации Красной армии нуждаются в тщательнейшей проверке. Следует подчеркнуть, что особую ценность представляет не та информация, которую можно найти в «мемуарах», а та информация, которая в «Моей жизни», небезосновательно названной сталинцем Л.М. Кагановичем брошюрой «гнусной и хвастливой»[265], начисто отсутствует. Симптоматично, что акцентируя внимание читателя на создании советских вооружённых сил в качестве председателя Реввоенсовета Республики, Троцкий никак не раскрывает обстоятельства создания этого самого Совета. Заговор умолчания, как будет показано в настоящей монографии (см. главы 3 и 4 Раздела II), объясняется именно тем, что создание РВСР преследовало прежде всего политические, а не военные цели.

вернуться

257

РГАСПИ. Ф. 91. Оп. 1. Д. 347. Л. 16.

вернуться

258

Там же. Л. 18.

вернуться

259

РГВА. Ф. 39348. Оп. 1. Д. 1, 6.

вернуться

260

Записки императрицы Екатерины Второй. — СПб., 1907. — С. 307.

вернуться

261

Соломон Г.А. Среди красных вождей. — М., 1995.

вернуться

262

История Коммунистической партии Советского Союза / отв. ред. А.Б. Безбородов. — С. 123.

вернуться

263

Троцкий Л.Д. Моя жизнь. — М., 2001.

вернуться

264

Сахаров В.А. «Политическое завещание» Ленина. — М., 2003.

вернуться

265

Краткий курс истории ВКП(б). Текст и его история. Ч. 1. — С. 82.