Я указал на то, что в центре неправильно смотрят на события на Востоке, где, по моему убеждению, происходит большая революционная война, имеющая связь с высадкой войск Антанты в Мурманске и Архангельске.
Я высказал мнение, что Германия будет скоро разбита в [Первой] мировой войне и что поэтому она не является главным нашим противником, в связи с чем та контрактовая армия, которая подготовляется Высшим военным советом, является совершенным недоразумением.
Я указал на проволочки Высшего военного совета и на ненормальное положение моё как Главнокомандующего Восточным фронтом, который должен выпрашивать всё у военрука Высшего военного совета [М.Д. Бонч-Бруевича] по мелочам и что при таких условиях вести успешную войну невозможно.
В заключение я доложил т. Свердлову решение РВСов Восточного фронта (очевидно, и РВС фронта, и реввоенсоветов армий. — С.В.) создать Единую регулярную РККАрмию, положив в основу Красную гвардию[339]. Тов. Свердлов нашёл это решение РВСов совершенно целесообразным и горячо приветствовал его.
Выслушав меня, т. Свердлов спросил меня, что же надо делать и какие мои конкретные предложения. Я перечислил следующие, крайне необходимые, по моему мнению, реформы: 1) в виду того что после интервенции Антанты на Севере Советская Россия находится в кольце окружения, то надо объявить Советское государство на положении осаждённого лагеря и дать от имени ВЦИК окрик распущенной красноармейской массе — как на фронте, так и в тылу; 2) приступить немедленно к созданию Единой регулярной пролетарской РККА, положив в основу Красную гвардию, а остальные войсковые разновидности ликвидировать; 3) ликвидировать Высший военный совет и институт безответственных военных руководителей; 4) назначить Главнокомандующего всеми вооружёнными силами РСФСР.
Все вышеприведённые предложения мои были одобрены т. Свердловым, и он занёс их в свою записную книжку, но отнёсся отрицательно к необходимости окрика красноармейской массы. Тов. Свердлов сказал: «В настоящих условиях ни одно высшее учреждение такого окрика не сделает, [э]того не позволяет переживаемый момент. Но мы (Свердлов пообещал от имени ЦК РКП. — С.В.) примем все меры к тому, чтобы подтянуть дисциплину в тылу, а на фронт пошлём крепких партийных людей».
Прощаясь со мной, Я.М. Свердлов от имени правительства (вероятно, всё же парламента. — С.В.) [по]благодарил меня за проявленный мною личный пример по обороне Казани[340]. Обращаясь к бывшим в вагоне, он сказал: «Да, это красивый случай. Сам Главнокомандующий на баррикадах ведёт уличный бой! Надо добиться того, чтобы все так поступали…»»[341].
(С одной стороны, Н.С. Гумилёв отметил в своём фронтовом дневнике: «Лев Толстой в «Войне и мире» посмеивается над штабными и отдаёт предпочтение строевым офицерам. Но я не видел ни одного штаба, который уходил бы раньше, чем снаряды начинали рваться над его помещением»[342]. С другой — личное участие в бою Главкома было явным перебором. Очень любопытно, что подумал Я.М. Свердлов о И.И. Вацетисе, произнося фразу о «красивом случае».)
Таким образом, в августе 1918 г. И.И. Вацетис доложил Я.М. Свердлову именно то, что председатель ВЦИК хотел от него услышать. Весьма вероятно, что Главкома Восточного фронта тщательно проинструктировал нарком по военным делам Л.Д. Троцкий. Похоже, что важнейший политический тезис «Республика в кольце фронтов» разработал Я.М. Свердлов, а затем в лучших традициях В.И. Ленина инициировал «самодеятельность масс». В данном случае в лице беспартийного латыша-Главкома И.И. Вацетиса. В приведённом фрагменте воспоминаний есть и другие важные моменты, нуждающиеся в комментарии:
1). Иоаким Вацетис не случайно запомнил, что Свердлова сопровождал, «кажется», Гусев: эти два старых большевика познакомились и, очевидно, сработались ещё в 1909 г., когда, по совету Петербургского комитета Свердлов выехал к Гусеву в Финляндию и жил у него около двух недель. Гусев информировал Свердлова о положении в партии, тот, как всегда, занялся самообразованием. Ответный визит Гусев нанёс Свердлову уже по собственной инициативе летом 1917 г., причём будущий руководитель Секретариата ЦК РКП(б) был первым, к кому обратился Гусев. Теперь уже Свердлов вводил в курс дела товарища[343]. В период Бреста Гусев был левым коммунистом и не отрёкся от партийной ереси после марта 1918 г., о чём впоследствии отписал Ленину с Южного фронта в послании, составленном, видимо, в конце 1920 г., о ходе Профсоюзной дискуссии, с обязательством при случае «осведомить» Ленина «о здешних делах» в связи с профсоюзами более подробно: «Я перечитал вашу книгу о детской болезни левого коммунизма и сразу увидал все свои ошибки в последней брошюре. Коротко говоря, дело сводится к тому, что я схватил левокоммунистическую инфекцию, к счастью, в лёгкой форме и теперь излечился от неё»[344]. Очевидно, в 1918 г. Свердлов и Гусев поддерживали товарищеские отношения, чем объясняется присутствие последнего на описанной в воспоминаниях Вацетиса встрече.
339
Большевистские иррегулярные части, формально ликвидированные после декрета об организации Красной армии. В данном случае — советские части, действовавшие на «внутреннем» фронте.
340
6 августа 1918 г., как вспоминал в 1921 г. И.И. Вацетис,
343