ЦК с марта 1918 г. состоял из 15 членов и 8 кандидатов. Из 15 членов в Москве (все остальные — в петроградской части ЦК) по должности могли находиться: левые коммунисты Н.И. Бухарин, Ф.Э. Дзержинский, не бывшие ни «верными ленинцами», ни людьми Я.М. Свердлова; из группировки Я.М. Свердлова — уралец Н.Н. Крестинский, отчасти его старший товарищ, член Президиума ВЦИК М.Ф. Владимирский, из группировки Л.Д. Троцкого — Г.Я. Сокольников[554]; из группировки В.И. Ленина — И.В. Сталин, И.Т. Смилга. П.Г. Стучка в принципе мог входить в группировку Я.М. Свердлова: впоследствии К.Т. Новгородцева вспоминала, «как тепло и внимательно отнёсся [муж] к П.И. Стучке, когда на этого кристального революционера пала тень подозрения. В августе 1918 г. (незадолго до ранения Ленина. — С.В.) Главное управление [архивным делом] раскопало в полицейских архивах дело Стучки и передало его в ЦК РКП(б). В деле оказалось прошение, поданное Стучкой на высочайшее имя после ареста, о замене ему одного места высылки другим. Большевики никогда прошений на высочайшее имя не подавали, [поскольку] подача подобных прошений считалась недопустимой и каралась изгнанием из рядов партии. […] Стучка просил произвести тщательное расследование и оставил пост народного комиссара юстиции, который занимал в то время. По предложению»[555] Свердлова, а не Ленина, который боролся за чистоту рядов партии, «сейчас же была создана авторитетная комиссия ЦК. Свердлов предложил членам комиссии разобраться быстро и объективно»[556], при том что указание на объективность в данном случае трудно было расценить иначе, как пожелание найти смягчающие обстоятельства. И действительно, «комиссия установила, что факт подачи прошения имел место, но прошение было подано в 1899 году, когда Пётр Иванович Стучка не только не имел достаточного опыта революционной работы, но в Латвии, где он жил, не существовало ещё единой, оформленной социал-демократической организации. Посоветовавшись со [Свердловым] (могли бы и не советоваться. — С.В.), члены комиссии написали в своём заключении, что «многолетняя безупречная работа Стучки доказала его преданность революции и нет оснований выражать ему недоверие»[557]. Несомненно, Стучка мог вспомнить о позиции Свердлова, когда речь зашла о борьбе внутри ЦК РКП(б).
Позицию В.В. Шмидта, вероятно, ещё предстоит рассмотреть исследователям. Слишком уж у наркома труда было пролетарское прошлое. Василий Владимирович Шмидт родился в 1886 г. в Петрограде в семье домработницы, детство провёл частью в деревне, частью у чужих людей и в приюте. В 1904 г. окончил 4-классное городское училище и в конце 1905 г. начал работу на железной дороге (сначала агентом, затем слесарем и токарем). В начале 1905 г. принял участие в революционном движении и ученических кружках, в конце года примкнул к большевистскому крылу РСДРП в кружке портных. С 1907 по 1911 гг. находился в очень условной «эмиграции» в Германии: в отличие от партийных теоретиков ленинского розлива, он там занимался не безумно важными теоретическими диспутами с другими «литераторами», а работал. В ноябре 1911 г. вернулся к партийной деятельности, а в 1912 г., когда вновь разрешили Союз металлистов, Шмидт принял активное участие в работе союза и вскоре стал секретарём Выборгского района, продолжая производственную деятельность на заводе «Новый Лесснер». В конце 1913 г. арестован, затем вновь отпущен; в 1914 г. стал секретарём Петербургского союза металлистов и вскоре вошёл в состав ПК. Перед началом Первой мировой войны большевик был арестован и после двух месяцев в «предварилке» выслан. Шмидт поехал в Екатеринослав, где, работая в больничной кассе, продолжал заниматься революционными делами. После провала организации с лета 1915 по апрель 1917 г. Шмидт фактически находился на нелегальном положении, будучи секретарём ПК и постоянно подвергаясь арестам. Первый секретарь Петроградского совета профсоюзов. На первом съезде ВЦСПС избран секретарём союза. В ноябре Шмидт был назначен наркомом труда[558]. Как видим, серьёзным весом в партии Шмидт не обладал, зато через него вожди могли опереться на немногочисленные рабочие организации, длительное время составлявшие социальную базу большевистской партии только номинально.
554
По заявлению государственного обвинителя Сокольникова на процессе 1937 г., не имевшему отношения к следствию, «В 1918 году он тоже» был «против Ленина. Он даже в том году по одному политическому конфликту угрожал Ленину отставкой» (Процесс антисоветского троцкистского центра (23–30 января 1937 года). — М., 1937. — С. 179.