Бульба всю ночь напролет крутил бы кино, но мы сказали, что нам пора. Харли придумал какой–то предлог.
Я не помню точно, какой.
Конни Нова лежит на спине в кресле, темные очки закрывают половину её лица. Ноги и живот блестят от лосьона. В один из вечеров, вскоре после своего появления, она устроила вечеринку. Это случилось еще до того, как она выкинула юриста и подобрала длинноволосого. Сама она называла эту вечеринку «разогревом дома». Харли и я были приглашены, вместе с кучей других людей. Мы пошли, но не искали компании. Мы уселись поближе к двери, и оставались там до самого ухода. То есть не так уж и долго. Бойфренд Конни устроил среди пришедших лотерею. Он бесплатно предлагал услуги адвоката по разводу. Любому. Все, кто хотел, могли вытянуть карточку из вазы, что он пустил по кругу. Когда ваза проходила мимо нас, все засмеялись. Харли и я перекинулись взглядами. Я тянуть не стала. Харли тоже отказался. Но я видела, как он взглянул на кучу карточек в вазе. Потом потряс головой и передал вазу человеку рядом с собой. Даже Бульба и новоиспеченная миссис Кобб взяли себе по карте. Внутри призовой карты была надпись. «Удостоверяет право предъявителя на один бесплатный развод без процесса оспаривания», ниже — подпись адвоката и дата. Юрист был пьяницей, но я скажу, это не дает другим повод так себя вести. Все, кроме нас, запускали руки в вазу, будто в этом было нечто смешное. Женщина, которой достался приз, захлопала в ладоши. Это было похоже на телеигру. «Черт подери, впервые я выиграла хоть что–то!» Мне сказали, что ее муж – военный. Трудно сказать, женаты ли они еще, или она получила свой развод, ведь Конни Нова завела новых друзей после того, как их с адвокатом пути разошлись.
Мы покинули вечеринку сразу после лотереи. Но впечатление осталось такое, что мы шли молча, и только один из нас сказал: «Я не верю тому, что видели мои глаза.»
Наверное, это сказала я.
Неделю спустя Харли спрашивает – нашел ли Швед – он имеет в виду Холитса – работу. Мы только что позавтракали, и Харли сидит в своем кресле со своей банкой колы. Но телевизор свой ещё не включил. Я говорю, что не знаю. И это так. Я жду, чего он еще скажет. Но больше от него ничего не слышно. Он трясет головой. Кажется, он думает о чем–то. Потом он жмет на кнопку и телевизор оживает.
Она нашла себе место. Идет на работу официанткой в итальянском ресторане в нескольких кварталах от нас. Работает по графику «в разрыв» – готовит ланчи и идет домой, потом – обратно на работу, чтобы поспеть к ночной смене. Уходит, еще не придя домой – сама себя по пути встречает. Мальчики весь день плавают, а Холитс отсиживается внутри номера. Я не знаю, что он там делает. Однажды я делала ей прическу, и она поделилась со мной кое–чем. Сразу после окончания школы она работала официанткой и так они повстречались с Холитсом. Она принесла ему блинчики в одном местечке в Миннесоте.
Тем утром она спустилась вниз и попросила меня об услуге. Нужно сделать прическу после утренней смены и успеть на вечернюю. Могу я сделать это? Я сказала, что посмотрю в журнале. Я пригласила её внутрь. Температура, наверное, уже поднялась до ста.
«Это так неожиданно, я знаю», — сказала она. «Просто вчера вечером я пришла с работы, поглядела в зеркало, и вижу, что корни волос повылазили. Я сказала себе: это нужно исправить. Не представляю, куда еще можно пойти.»
Я ищу дату – пятница, 14 Августа. На странице пусто.
«Могу принять вас в два тридцать или в три», — говорю я.
«Лучше в три», — говорит она. «Мне пора бежать, а то опоздаю. Начальник у меня — настоящий урод. Увидимся.»
В два–тридцать я говорю Харли, что у меня посетитель, так что ему придется досмотреть свой бейсбол в спальне. Поворчав, он все же сматывает провод и укатывает телевизор через заднюю дверь. Закрывает дверь. Я готовлю все, что мне нужно. Складываю журналы так, чтобы их было легче достать. Потом, устроившись у сушилки, шлифую себе ногти. На мне розовая униформа, та, в которой я занимаюсь стрижкой. Я шлифую ногти и жду, поглядывая время от времени на окно.
Она проходит мимо окна и звонит в дверь. «Она не заперта, входите!»
Она пришла в своей черно–белой униформе. Мы обе в униформах, вот странно. «Садись, милая, и мы приступим.» Взгляд на пилочку для ногтей. «Маникюр я тоже делаю.»
Устроившись в кресле, она вбирает в себя воздух.
Я говорю: «Откиньте голову назад. Вот так. Глаза закроем, ладно? Просто расслабьтесь. Сначала вымоем шампунем и разберемся с вот этими корнями. Потом пойдем дальше. Сколько у нас времени?»