"Надеюсь, вы не против, - сказала она. "Возможно, вы и сами хотели бы потанцевать".
"Фигуры интересные", - сказал Танакис. "Есть теории о том, что нуминатрия - это хождение по линиям, а не их начертание. Но я не думаю, что гратцет обладает какой-либо силой". Маска сороки сидела у нее на лбу так, словно она сдвинула ее вверх, а потом забыла, что она там была. Стилизованные черные перья смешались с ее темными волосами и задевали кожу бледных щек, пока она изучала Ренату. "Вы были удивительно добры к бедному Меппе".
"В основном к иголкам Меззана", - призналась Рената. "Донайя никогда не усыновит его. Тем не менее, не помешает взглянуть на его предложение. А нам действительно нужны люди".
Серые глаза Танакис были задумчивы. "Вернувшиеся с порога смерти - да. Мне будет очень интересно посмотреть, как будет выглядеть новый Дом Трементис. Сохранятся ли его... старые традиции, или же вы приобретете совершенно новый характер".
"Я только рада, что теперь у нас есть такая возможность". Рената затащила Танакис на близлежащий мостик - крошечную декоративную штучку, которая в основном служила для того, чтобы никто не смог подслушать. "Из-за всего происходящего у меня не было возможности поговорить с вами о проклятии. Меня беспокоит, что мы до сих пор не знаем, откуда оно взялось. Индестор был нашим самым явным врагом, но нет никаких признаков того, что они стоят за этим - а значит, у нас может быть и другой враг". Возможно, даже шорцы. Узор раскрыл существование проклятия; возможно, Узор наложил его в первую очередь.
Танакис прикусила губу, странно нерешительная для женщины, чей язык обычно сдерживался только благодаря быстрому вмешательству других. "Насчет этого... Я хотела бы пригласить вас на одно мероприятие в день солнцестояния. Но я не могу сказать, куда. И почему. Вы должны будете просто довериться мне, не задавая вопросов. И никому больше ничего не говори. Даже Донайе".
Рената не потрудилась сдержать вздернутые брови. "Если вы не скажете, где, мне будет трудно присутствовать на встрече".
"О! Да." Порывшись в кармане плаща, Танакис достала круг из мягкого хлопка с четким черным рисунком, пересекающим его в линиях декаграммы Illi numinat-one без фокуса. "Прикрепите это к плечу и ждите на площади Трементис в десятом часу солнца в день солнцестояния. Кто-нибудь проводит тебя".
Рената приняла нуминат и разгладила его на ладони. Все это было похоже на тайное общество. Но с чего бы Танакис стала заниматься подобными вещами? "Это связано с проклятием?"
"В некотором роде", - сказала Танакис. "Я заинтригована тем, что вы показали мне относительно узора, и очень хочу узнать больше. Но мы не сможем нормально поговорить, если мой язык будет на поводке". Она щелкнула языком, словно желая сбросить его ограничения.
Вопреки здравому смыслу Рената была заинтригована. Танакис много знала о нуминатрии, но почти ничего - об узорах; их предыдущие разговоры это ясно показали. Насколько Ренате было известно, узор и нуминатрия не имели между собой ничего общего.
Но все, что она знала, досталось ей от матери. Возможно, ей еще предстоит узнать что-то новое.
Она спрятала ткань в лиф плаща, где ее не смог бы достать карманник. "Спасибо.
Танакис зловеще рассмеялась: "Подожди, пока не узнаешь, за что ты меня благодаришь".
Сады Найтпис, Истбридж: Феллун 29
Держа клинок Меззана, словно тушу гниющего угря, которую она собиралась выкинуть на помойку, Тесс бродила по толпе в поисках одного из соколов, которым Дом Клеотер платил за охрану покоя в садах. Она не могла отнести клинок обратно в Исла Трементис сама или заплатить за это обычному гонцу. Но соколы обязаны были служить, если об этом просил кто-то из благородных.
Она изо всех сил старалась не замечать любопытных взглядов, бросаемых в ее сторону. Веснушчатые ганлечинские девушки в серо-белых одеждах служанок, размахивающие причудливыми клинками, не часто встречались в сказках Мэллорта, но Тесс выпрямила позвоночник и шла так, словно была самой Мавернинской девой.
Это не мешало наручникам и им подобным остановить ее, но и не мешало найти сокола. "Вечно кружит, когда хочется покоя, а когда нужно, ни пера не найдет", - ворчала она за мгновение до того, как заметила вспышку синевато-багрового цвета. "Ха!"
Ее триумф длился ровно столько, сколько потребовалось, чтобы обойти узел грузных джентльменов, делающих ставки на количество мотыльков, нарисованных светом фонаря на мосту. Свет, который также очень хорошо подчеркивал медово-смуглые щеки и тонкие черты лица последнего сокола - или человека, которого Тесс хотела бы увидеть.
Пэвлин Раньери. Она не видела его со дня беспорядков на Нижнем берегу. Она надеялась, что удача останется с ней и ей больше никогда не придется видеть его лживое лицо... Но у "Добрых леди" было невеселое чувство юмора.
Тесс крутанулась на пятках, чтобы убежать, и тут же навлекла на себя удар судьбы, врезавшись лицом в заднюю складку пальто джентльмена.
"Ну вот, из-за тебя я сбился со счета!" Он схватил ее за плечо, не обращая внимания на ее извинения и попытки протиснуться мимо него. От его дыхания несло кислым вином. "Мне плевать скопом на твои извинения, девочка. Знаешь, на что мы рассчитывали?"
"Придется начинать отсчет сначала", - сказал один из мужчин, вызвав стон всех присутствующих.
"Фол!" - сказал третий. "С тех пор как Бельдипасси взял счет, он изменился. Придется вернуть ему марку за каждого человека".
" Ты так говоришь, потому что уже проиграл!"
"Ну-ка, ну-ка", - сказал джентльмен, державший букмекерскую бумажку. "Я уверен, что мы можем..."
"Видите, какую неприятность вы устроили?" Похититель Тесс встряхнул ее так сильно, что голова на шее зазвенела. "А это что такое? Что делает ржавоголовая, разгуливающая с острием дуэлиста?"
"Какие-то проблемы, Меде?" - спросил мягкий, приятный голос, который Тесс знала слишком хорошо. Она опустила глаза и стала молиться, чтобы Крон не заставил ее споткнуться и упасть на клинок, который вверг ее в этот клубок.
По крайней мере, пьяный мужчина отпустил ее. "Я скажу, что это так. Эта девчонка - воровка. Притворилась, что споткнулась, чтобы обчистить наши карманы, и неизвестно, у кого она украла этот меч. Наверное, носит эту форму, чтобы передвигаться незаметно".
Тесс чувствовала на себе взгляды всех присутствующих, и больше всего - Павлина. Она открыла рот, чтобы возразить, но так же быстро закрыла его. Таких мужчин не интересовала никакая правда, кроме их собственной.
"Понятно, - сказал Павлин. "Спасибо, что поймали ее. Бдение выражает вам свою признательность. С вашего позволения, я займусь этим дальше".
Взяв в одну руку меч Меззана, а в другую - локоть Тесс, Павлин повел ее прочь. Позади них джентльмены поздравляли друг друга с тем, что удалось остановить такую угрозу, и отмечали, насколько усерднее стало Бдение, когда каэрулетом стал Гисколо Акреникс.
Не успели они перебраться через мост на следующий островок, как Тесс выдернула руку из хватки Павлина, сильно дернув ее за плечо. "Они лгут. Я бы не засунула руку в их карманы и за целый тюк байсуса".
"Я знаю".
"А это меч Меззана Индестора. Он напал на мою альту..."
"С ней все в порядке?" Павлин коснулся плеча Тесс, и она вздрогнула от этого прикосновения. От его заботы о Ренате. На напоминание о том, что он ухаживал за Тесс только для того, чтобы шпионить за ее сестрой.
"Она не пострадала. Оксана Рывчек была там, чтобы разобраться с ним. Альта послала меня разобраться с мечом, так что вот так". Тесс обняла себя за плечи, чтобы не выпустить горький смешок. "Пожалуйста, проследите, чтобы его доставили в поместье Трементис, как услугу дому. Я буду в пути".
"Тесс, мне очень жаль". Его слова застали ее в тот момент, когда она повернулась, чтобы уйти. Против своей воли она оглянулась на него, и разве это не было ошибкой? Он был так красив, его темные глаза, раскаленные до золотистого цвета лампами, и ресницы, подкрашенные блеском слез. А она была так ничтожна, что достаточно было лишь красивого лица и раскаяния, чтобы она захотела его простить.
Гнев - на него и на себя - подточил ее язык. "Сожалеешь, что шпионил за нами, или что тебя на этом поймали?"