Меня завораживают ее рассуждения об узорах. Возможно, она сможет подсказать нам время:
Не думаю, что это работает так же, как астрология, подумал Варго, выпрямляясь при приближении Варуни. Понять ее всегда было непросто, но судя по развороту ее плеч, намерения у нее были деловые, а не пожурить за то, что Варго на этот раз ей досадил.
Она понизила голос. «Аркадия Кости снаружи. Говорит, у нее есть новости только для ваших ушей».
Аркадия вошла не с обычной своей развязностью. Она прижалась к Варуни, держа исарнийку между собой и празднующими Туманными Пауками, и проследовала за Варго в его кабинет без всякого хвастовства и комментариев по поводу его штаб-квартиры. Она даже не пожала плечами, когда он сообщил ей, что нашел возможный дом для Питджина и у него есть зацепки для нескольких других ее детей, которым нужен приют.
«Кто-нибудь из ваших людей знает, что я занималась вашими делами?» - спросила она, когда они остались одни и дверь закрылась. Но при этом она говорила тихо.
«Если я признаюсь, что это их работа, то это лишит меня смысла.
«Верно. Умно», - вздохнула она, теребя рукав пальто, скрывавший ее чары в виде узелков. «Да, значит, дело обстоит так. Ты захочешь уйти отсюда очень тихо и быстро. Скажи им, что я пришла к тебе плакать, как маленький ребенок, и все такое. Мы просто должны выбраться так, чтобы никто не пришел с нами. Может быть, та Изарна. Не знаю, что она за человек».
«Я ей доверяю».
«Ты тоже доверял вождям своих узлов, и посмотри, к чему это привело, каша в мозгах».
«Что ты имеешь в виду?»
«Это Никорий поставил на тебя метку для соколов».
Любое веселье по поводу своенравности Аркадии остыло при этих словах. Она была серьезна, и ей было страшно. Но она все равно пришла на вражескую территорию, чтобы предупредить его.
Но даже тогда он не мог заставить себя поверить в это. «Невозможно. Он ненавидит Бдение».
«Ладно. Ты останешься и посмотришь, если эти кулаки будут верны тебе или ему. Но я не возьму за тебя ни мягкую булочку, ни тем более нож. Я ухожу».
«Не раньше, чем ты расскажешь мне, как ты это узнала».
Аркадия оглянулась через плечо, словно ожидая, что в дверях появится Никори. «Посещает Шзорсу, не так ли? Люди рассказывают им всякую всячину. К одному из них он ходил весь в хлопотах после того, как тебя схватили, и говорил, что не знает, что теперь делать».
Только не Рен; она бы его предупредила. Варго мог бы узнать имя Шзорсы, разыскать ее, допросить... но это означало бы оставить Никори там, где он был. А Варго не мог допустить, чтобы нож оставался у него за спиной дольше, чем он уже сделал.
«Скарпер, - сказал он. «Я разберусь с этим».
К тому времени, когда Варуни привел Никори, Варго был готов. В руках у него были ножи, а в сердце - лед. Ему не нравилось убивать, и еще меньше ему нравилось объяснять необходимость этого Седжу и Туманным Паукам, но нельзя было держать узлы Нижнего банка в узде, будучи мягким.
Никори вошел легко, без малейших подозрений. Его зрачки были ажно подернуты дымкой, а одурманенная ухмылка затянулась после смеха, все еще раздававшегося в главной комнате.
Пока дверь не закрылась и Варуни не прижалась к ней спиной, а Варго не сказал без всякого юмора: «Присаживайтесь».
Врасценцы говорили, что ажа дарует истинные видения. Варго не знал, верит ли он в это, но не сомневался, что она помогает людям совершать интуитивные прыжки через пропасти, слишком большие для трезвого человека.
«Черт. Ты знаешь», - прошептал Никори.
Через мгновение он опустился на пол и начал всхлипывать.
Варго уставился на Варуни, а та - на него, как будто у кого-то из них было объяснение. Тем временем Никори что-то бормотал - или пытался бормотать - между всхлипами, такими сильными, что сотрясали все его тело.
::Варго, это... ненормально:
Ни хрена не нормально. Обойдя свой стол, Варго присел рядом с Никори. Если это была уловка, чтобы подвести его достаточно близко для поножовщины, то Никори напрасно в лягушатники подался. Ему следовало бы выступать в театре «Агнаш».
«Я...» Никори с трудом выговаривал слова, задыхаясь. «Я даже не знаю, почему - да, меня это беспокоило, но я просто не мог...»
«Попробуй дышать, а потом говорить», - сказал Варго, передавая Никори тряпку с ароматом гвоздики, которую он использовал в теплые дни, когда из половиц, словно призрак, восставала старая рыбацкая жизнь их штаб-квартиры.
Вытерев лицо и подавив рыдания, Никори уставился на испачканный платок, как человек, рассматривающий собственный саван. Но когда он поднял подбородок, выражение его лица стало неожиданно свирепым.
«Ты не привязан к нам, - сказал он. » Ты притворяешься, но это все ложь. Ты позволяешь таким, как Седж, думать, что у тебя есть верность и узы, что ты будешь прикрывать нас так же, как мы прикрываем тебя, но ты никогда не давал клятвы. Я знал это, когда возглавил Туманных Пауков, и готов был с этим смириться, но в последнее время...» Его рука крепко сжала платок. «Они заслуживают лучшего, чем ты».
Голос Варго звучал холодно даже для его собственных ушей. «Значит, ты займешь мое место».
«Нет! Или... не знаю. Дело не в том, чтобы занять место. Речь идет о том, что мы должны друг другу. Я хочу, чтобы у них был настоящий узел. Если Туманные Пауки будут сами по себе, а твоя организация исчезнет...» Никори замолчал. Тусклым, безнадежным голосом он сказал: «Я хранил твои секреты. Даже когда они хотели узнать, что произошло со Стрецко в Семи Узлах. Знаешь, почему они меня отпустили? В качестве одолжения тебе. И я вышел оттуда, думая, какого хрена я так предан манжете?»
Они - не Туманные Пауки. Ордо Апис.
Жала Каэрулета.
«Никори». Варго подождал, пока тот не обратит на него внимание. «Это важно. Ты говорил с Гисколо Акрениксом?»
Никори жалко кивнул. «Еще в Колбрилуне, когда я отправился вызволять Луретса из Аэрии. Акреникс сказал стингирам, что нас нельзя трогать, потому что мы твои». На последнем слове его рот скривился, словно он попробовал что-то нечистое.
Ты не думаешь..:
Очень даже думаю.
Но то, что он использовал на тебе, похоже, больше принадлежало Квинату. Это похоже на Сессат:
Сессат, сила многих, нумен дружбы и организаций. То, что чувствовал Варго, было Квинатом: рука, держащая мир, нуменальная сила индивидуума и личные достижения. Что-то подсказывает мне, что Гисколо зашел в своих исследованиях гораздо дальше, чем мы предполагали.
Но «Претери нумината» не создала что-то из ничего. Готовность жить с этим, сказал Никори. Но это не то же самое, что быть счастливым от этого. А разве не в этом заключалась суть разговора Варго с Седжем?
Он вызвал сюда Никори, рассчитывая попросить кого-нибудь вынести тело. Но обвинение Никори было справедливым, а что касается решения действовать в соответствии с ним...
«Это не твоя вина».
Слова Варго, словно свинец, упали в тишину, и Нинат услышала последние всхлипывания Никори.
Никори уставился на нее так, словно Варго только что превратился в рыбу. «Ты взял ажу с остальными, когда я не смотрел? Я оставил Бдение на встрече в Лейсвотере. Я не могу объяснить, почему...»
«А я могу. Акреникс что-то сделал с тобой. Возможно, оно все еще там. Я знаю». Откинувшись на спинку стола, Варго потер лицо. «Со мной он сделал нечто подобное. Вот почему я велел тебе и остальным подвергать сомнению любые мои приказы о захвате Состиры Новрус». Он напрягся, чтобы не поддаться импульсу...
-но удар пришелся не так, как он ожидал.
Конечно, мысль о том, что он занимает место Аргентета, все еще была хороша. Но она уже не сжимала ему горло, как раньше.
Шепот проклятия отвлек его от размышлений. Оно исходило от Варуни, и, когда Варго поднял взгляд, даже ее каменная маска не смогла скрыть тревоги. Возможно, мне следовало рассказать ей об этом.
«Я разберусь с этим», - сказал он. Варго не собирался терять ни Нижний банк, ни грамоту о присвоении звания. Не перед Гисколо, мать его, Акрениксом. Ни перед кем.
«Попроси помощи у Шзорсы», - нетерпеливо сказал Никори. "Может быть, Ленская. У меня есть амулет от одной, и он помогает. Кажется. Чувства уже не такие сильные». Он переплел пальцы в знак удачи.