"Мне жаль, что я использовал вас для этого. И что я продолжала посещать вас после того, как капитан сказал мне прекратить".
Вам сказали прекратить? Тесс хотелось рассмеяться, но надежда была проклятием, замаскированным под благословение. Зарыв пальцы под плащ, пока они не выдали ее дрожью, Тесс спросила: "Почему вы это сделали?"
Руки Павлина крепче сжали меч. "Я волновался. Я знал, что дела обстоят сложнее, чем ты думаешь, и хотел помочь".
Это объясняло корзины с хлебом... но не доброту и не поцелуи. И Тесс поняла, что не хочет этого знать. Независимо от того, лгал он или нет, у нее были свои секреты - свои и Рен. Она не могла позволить себе простить его, даже если бы захотела.
Вцепившись руками в нижнюю юбку, чтобы придать себе решимости, она сказала: - Значит, это была жалость. Что ж, я благодарю вас за нее, но больше она мне не нужна. Моя альта теперь Трементис, и хлеба у нас сколько угодно".
И, снова отвернувшись, она поспешила туда, где ее ждала Рената. И если она с грустью думала о пряниках, которые приносил Павлин и которые были ее любимыми, но которые она больше никогда не попробует... в этом она винила только себя.
Сады Найтпис, Истбридж: Феллун 29
Меда Тиама Капенни редко танцевала в собственных садах, хотя именно она определяла, кто может войти в Ночной мир. Поэтому, когда она подошла к Варго с протянутой в приглашении рукой, он понял, что она чего-то хочет.
Но она была джентльменкой, а значит, они успели протанцевать половину танца, прежде чем она перешла от любезностей к делу. "Я слышала, вы тот человек, с которым можно поговорить о попугаях Изарна".
Женщина с землистым лицом, Тиама была выше его, особенно в своих туфлях на каблуках; Варго пришлось наклонить голову, чтобы взглянуть на нее. "Полагаю, для ваших садов. Имейте в виду - они шумные создания".
"И забавные, если их научить говорить правильные вещи". Она вела его в этом танце и кружила так, что полные, увесистые юбки его плаща взвихрились от удовольствия. В детстве Варго не придавал значения одежде, кроме той, что можно было получить у костромичей за украденный плащ или сюртук, но уже давно признал, что Альсий прав: быть хорошо одетым - одно удовольствие. И власть тоже.
То же самое можно сказать и о полезных связях. Тиама Капенни могла быть джентльменкой, но это не означало, что она была законопослушной гражданкой. А Варго знал, что Мажило - главарь "Ночных мотыльков", узла, контролирующего преступность в Ночных садах, - был мужем Тиамы по всем признакам, кроме регистрации. Как в воде, так и под водой, она находила способ извлечь выгоду из всего, что здесь происходило.
"Думаю, я смогу обеспечить вас", - сказал Варго, когда они снова оказались вместе. Попугаи не входили в число его обычных товаров, но Варуни утверждала, что у нее дома их целый питомник; она знает, что посоветовать. "Это займет некоторое время, но вы должны получить их до того, как сады закроются на зиму".
"Я знала, что могу на вас положиться". Танец подошел к концу, она сделала реверанс в ответ на его поклон, и они расстались.
Оставив его в неудобном положении. Отвернувшись от него, он внимательно осмотрел спины всех, кто был в плащах и сюртуках, и сохранил спокойное выражение лица за маской из бисерной сетки. Прошло меньше месяца, а новизна, с которой криминальный авторитет Нижнего берега превратился в дворянина, уже улетучилась. В то время как нижние чины города видели в его возвышении новые возможности, их начальство считало его угрозой - и правильно, подумал Варго, сдерживая ухмылку. Он был здесь главным образом для того, чтобы показать, что эти упреки его не беспокоят. Он знал, куда двигаться дальше.
Он уже подумывал уйти, когда свернул за угол и чуть не налетел прямо на Гисколо Акреникса и одну из четырех тысяч дочерей Кибриала Дестаэлио.
Уклониться от разговора не было ни возможности, ни времени, чтобы укрыться под воротничком. Приготовься, - предупредил он паука и шагнул к паре, словно его пригласили присоединиться к ним.
Женщина из Дестаэлио сделала такое лицо, словно ей только что скормили живого угря, но не стала поднимать шум, когда Гисколо с улыбкой поприветствовал Варго. "Эрет Варго. Эутрачче как раз говорил о том, что сады в этом году пришли в упадок. Что вы думаете?"
"О, я уверена, что Эрет Варго недостаточно разбирается в садоводстве, чтобы иметь свое мнение", - сказала Эутрачче.
Он благосклонно улыбнулся ей. "Совершенно верно, Альта. Хартия это или нет, но когда солнечные часы сменяются земными, я всего лишь торговец".
"Торговец". Рот Евтраксы опустился еще ниже. Ее мать занимала пост прасинета, который контролировал финансы, банковское дело и торговлю Надежры. Как контрабандист, Варго был для нее лишь одним из роя раздражающих речных комаров. Теперь же, когда его возвели в сан, ее милость Кибриал Дестаэлио сделает одно из двух: прихлопнет его или заключит сделку. Он надеялся на последнее.
Гисколо усмехнулся. "Какая скромность, Эрет Варго. Сила Надежры всегда основывалась на торговле. Правильные торговые связи могут быть столь же ценны, как и владение важнейшим горным перевалом".
Как, скажем, связи, позволявшие Варго провозить исарнахские товары через Надежру, избегая карательных тарифов Прасинета. Они были введены пятьдесят лет назад, после того как Изарн поддержал врасценское восстание... но Кибриал мог бы получить неплохую прибыль, если бы отменил их.
Как это мило с его стороны, подумал Варго, глядя на то, как рот Эутраксы меняется с кислого на задумчивый.
Да, он всегда был хорош в этом:
Пока Гисколо не стал Керулетом, статус Дома Акреникс полностью зависел от его умения вести игру: полезный союз здесь, своевременный отказ от поддержки там. Последнее всегда происходило с выражением сожаления, чтобы ни одно пятно предательства не омрачало их репутацию.
По правде говоря, они были такими же грязными, как и Варго. Только лучше умели это скрывать.
Замечание Гисколо означало, что вместо того, чтобы уйти от разговора, Эутраче осталась и стала задавать прощупывающие вопросы о делах Варго, на которые он отвечал приятными ответами, ничего не раскрывающими. Попутно он заметил, что Гисколо наблюдает за ним, недоуменно нахмурившись. Когда Варго вопросительно поднял бровь, Гисколо покачал головой. "Я лишь обратил внимание на покрой вашего пальто. Его сшила для вас служанка Альта Ренаты?"
Варго провел рукой по фактурной поверхности жилета, избегая Альсиуса, маскирующегося под булавку. Ткань была артабурийской, которую он еще не успел отдать даже Тесс. "Нет, хотя я рекомендую ее услуги - если, конечно, вы сможете их получить. Я слышал, она очень занята".
"Возможно, друг альта замолвит за меня словечко, - улыбнулся Гисколо.
Варго сомневался, что мысли Гисколо были связаны с пошивом одежды, но их разговор закончился тем, что он не стал более просвещенным. И все полезные догадки выветрились из его головы, когда он увидел Яската Новруса, стоящего, спокойного и настороженного, в центре шумной компании молодых манжет. Нахмурившись, Варго перемахнул через мост на соседний островок, пока его не заметили в ответ.
:: Ты уверен? Он выглядит одиноким: Альсиус заметил, как он подкрался к Варго и спрятался под его воротником:
После встречи с Гисколо он был маленьким напряженным комочком. Обычно Варго не подпускал его близко к этому человеку, и он жалел, что не смог избежать этого сегодня. Что касается Иаската... Ходят слухи, что Состира грозится лишить его наследства. Не знаю, связано ли это с нашим назначением, но он не может позволить себе публичную встречу с кем-то вроде меня. Если Варго и собирался сжечь свои активы в Доме Новрусов, то сделал бы это по какой-нибудь более веской причине, чем пустая болтовня в Ночном саду.
Смена направления оказалась удачной, поскольку привела его к знакомой фигуре, стоящей на Игрушечном мостике, красиво одетой в слои полинявшего шелка. Альсиус тоже обратил внимание, но его мысли были направлены в другое русло. ::А вот и та самая Фиенола! У нее восхитительный ум. Надо бы устроить встречу, чтобы обсудить речной нуминат:
Варго едва заметил Танакис Фиенолу, стоявшую в тени Ренаты. Они держали головы близко друг к другу, словно сговариваясь, а затем, движением, которое, вероятно, должно было быть скрытным, но только привлекло к себе еще больше внимания, Фиенола передала знакомый клочок ткани.