22
Соединение Трех Рук
Кингфишер, нижний берег: Канилун 16
В первый месяц пребывания Рен в поместье Трементис каждое утро начиналось одинаково: она просыпалась с настороженной неподвижностью незнакомой обстановки, пока ее сознание не улавливало и не напоминало ей об этом. Сейчас такого напряжения не было. Первое, что она осознала, - это теплое тело рядом с ней; когда она открыла глаза, то увидела Грея, который спал на спине, а темные волосы мягко спадали ему на лоб.
Она улыбнулась, не зная, почему стоит остановиться.
Не похоже было, что ее проблемы исчезли. Злыдень не преследовал ее во сне, а Диомен выдернул ее из сна прежде, чем они смогли что-то сообщить друг другу через укрепившуюся связь... но она не сомневалась, что придется платить по счетам. Трикат все еще лежал в ее плаще внизу; у них все еще не было способа уничтожить его. Остальные медальоны все еще были на свободе, а претери все еще манипулировали городом с помощью нуминатрии, управляемой Изначальными - от этой мысли ее пробирала дрожь.
Но здесь, лежа рядом со спящим Греем, она верила, что они найдут способ справиться с этими проблемами.
Ночь была мягкой, и простыня лишь наполовину прикрывала ее тело. Она позволила своему взгляду блуждать по его телу, вспоминая, как остро ощущался накануне вечером общий голод, как он наконец-то признался и обрел целостность. Грей был прав: Ее влекло к нему всем телом и сердцем, как Рука и как сокола, еще задолго до того, как она получила медальон обратно.
Когда ее внимание вернулось к его лицу, она обнаружила, что глаза его открыты.
Он провел костяшками пальцев по ее щеке, и это прикосновение было мягче, чем его улыбка. За несколько ленивых мгновений до того, как они погрузились в сон, он нашел мыло и тряпку и смыл с нее имбутинговую косметику. Тогда она надула губы, но сейчас была рада, что лицо, которое он увидел, проснувшись, было ее собственным.
"Ты хорошо спала", - сказал он. Это был не вопрос. Он и раньше будил ее от кошмаров.
"Ммм..." Обхватив его за грудь, Рен уткнулась носом в теплую ложбинку между плечом и шеей. "От тебя пользы не меньше, чем от котенка, и ты будишь меня не с первыми лучами солнца, требуя свой завтрак".
Он с усмешкой взъерошил ее волосы и провел легкими, как кошачьи лапы, поцелуями по ее лбу. "Если бы я разбудил тебя так рано, это был бы не завтрак".
"Нет, скорее для того, чтобы проникнуть в поместье какого-нибудь дворянина".
Это вызвало дружный смех, а его ребра затряслись под ее рукой. " Ты меня раскусила, умница Наталья".
"Значит, теперь я котенок. Или, скорее, дикая кошка".
Он поцеловал кончик ее носа. "Ничего страшного. Мне нравятся твои коготки".
"А ты кто?" Она ткнула его в бок.
" Хочешь спросить? Шататься по крышам в маске - разве я могу быть больше Кирали?"
Ее улыбка померкла, и веселье Грея угасло. "В чем дело? Что-то не так?"
Рен провела кончиком пальца по его плечу, не глядя на него. Столько лжи, которую нужно исправить, и правды, которую нужно сказать; они могли бы потратить целый год, распутывая этот клубок. "Только то, что я не Дворник, как утверждала. Цверин - не мой куреч. Все это выдумка. Моя мать никогда не говорила, кто ее народ". Ее томная расслабленность стала исчезать, горло сжалось. "Они изгнали ее. Из-за меня".
Грей погладил ее по волосам, склонив голову к ее голове. "Я люблю тебя не за то, что ты Дворник, а за то, что ты Рен. И... ну. Я не могу бросать камни".
В отличие от нее, у него был куреч, Сзерадо. Но его имя... "Признаюсь, я задавалась этим вопросом с тех пор, как Рывчек сказала, что у тебя есть другое имя".
Грей с горестным вздохом опустился на подушку.
"А, - сказала Рен. "Полагаю, тебе это не нравится".
"Я мог бы быть Карославом", - задумчиво произнес он, обращаясь к потолку. "Хорошее, прекрасное имя. Или Злагомиром. Или чем-нибудь старомодным, например, Петром. Но нет".
Она ждала, поджав губы так, чтобы он не видел.
"Груздан", - пробормотал он.
Она напряглась, но не смогла подавить смех. "О боже".
"Груздан Якоски Сзерадо", - повторил он, скривив рот в язвительной гримасе. "Я сменил его, как только мы прибыли к Надежре".
"Понятно, почему". Теперь Рен приподнялась на локте, заправив волосы за ухо. "Тогда - если только у тебя нет жгучего желания, чтобы тебя называли этим именем..."
"Я бы предпочел, чтобы весь город знал, что я Рук".
Она разразилась смехом. "Прости", - сказала она, хотя видела, что он улыбается. "Я не должна смеяться. Обычно я лучше себя контролирую".
"Все в порядке, - сказал Грей, убирая с ее лица прядку волос. "Тебе не нужно прикрываться мной".
В глазах Рен было больше тьмы. Он никогда не говорил о семье, кроме Коли, не использовал свое отчество. Но сейчас он не проявлял желания погружаться в эти воды, и она не стала настаивать. Вместо этого она погрузилась в очередной поцелуй.
Или попыталась потерять себя. Грей отстранился и сказал: "Тебя все еще что-то беспокоит. Мое прошлое?"
"Твое будущее", - признал Рен. "Узор, который я составила. Я до сих пор не знаю, почему он неправилен". И не знаю, как это исправить. Она делала подношения в лабиринте Семи узлов от его имени, но сомневалась, что этого достаточно.
Одна рука поднялась, чтобы погладить его по шее. "Ах, это. Я... возможно, немного подтасовал карты".
" Что?"
" Ты сумела сделать узор на Рука!" - защищаясь, сказал он. "Я не хотел проверять, что покажет твой дар, когда ты будешь составлять узор на меня. Поэтому, когда ты отвернулась, я переложил две карты из нижней части колоды в верхнюю".
Рен резко села. "Грей..."
Он скользнул одной рукой по ее руке. "Прости, что обманул тебя..."
"Дело не в этом. Ты вмешался в свой узор. Я обманывала клиентов, делала им ложные махинации, но никогда не пыталась сделать узор по-настоящему. А с тобой я хотела, чтобы все было по-настоящему". Она прижала одну руку к животу. "Думаю, то, что я почувствовала, - это то, что ты сам закрутил свою судьбу".
Грей поднялся и посмотрел ей в лицо, трезвый, но не испуганный. "Я не буду рассказывать тебе о твоем ремесле. Но все, что произошло, - Бельдипасси, проклятие, разглашение моей тайны..." Его рука накрыла ее руку, теплую и шершавую. "Если извращенная судьба привела меня сюда, я не жалуюсь".
На стол легли две карты. Скорее всего, это были "Жаворонок" и "Маска из ничего" - те две, которые она не смогла истолковать. Без них... она никогда бы не узнала, что представляли собой две последние карты. Но "Спящие воды" были бы его хорошим будущим. Правильное место в правильное время. Но то, что он сделал, лишило его этого шанса.
Это могло означать смертельное проклятие, но Рен не была уверена в этом. Как ни ужасна была засада, едва не убившая его, она не могла не чувствовать, что узор указывает на что-то другое - более страшное.
Так что твой ответ остается в силе. Она должна исправить это. Каким-то образом.
Рен прижалась к его губам еще одним поцелуем, затем неохотно отстранилась. "Больше суток меня не было в поместье. Я отправила сообщение, но..."
"Долг зовет". Он прижал ее к себе еще на мгновение, прежде чем позволить ей ускользнуть.
Долг, и не только перед Трементисом. Медальон там, внизу, деятельность претеритов, все те вопросы, которые Варго был слишком болен, чтобы задать. Возможно, ей хотелось бы нежиться в постели Грея, пока не иссякнет река, но ни одна из их жизней не позволяла предаваться праздности.
Половина ее одежды осталась внизу, а вместе с ней и портативный набор косметики. У Грея было не очень хорошее зеркало, но сейчас она почти не чувствовала, что оно ей нужно. Она как раз наносила последние штрихи на маску Ренаты, когда он, свежевыбритый, спустился и стал разглядывать ее сваленное в кучу пальто. " Он здесь?"
"Да". Она заставила себя поднять пальто, а затем достала медальон из внутреннего кармана, чтобы он мог видеть.
Грей напрягся, как будто она держала его на острие меча. "Танакис узнала его, говоришь? А другие она видела?"
"Только сигил, я думаю. Претери, они также черпали информацию о Перворожденных. Вот что такое Эйзар. Не просто духи, способные коснуться разума, а эманации Изначальных".