24
Маска Костей
Исла Трементис, Жемчужины: Канилун 20-22
Прошло три дня, прежде чем Гисколо сделал свой ход.
Варго поставил людей следить за входом в храм, поместьем Акреникса и другими предполагаемыми владельцами медальонов. Вечером после встречи с Суилис они сообщили, что Диомен зашел в заброшенную лавку в Санкроссе, скрывавшую вход в туннель, и не вышел.
"Работает над созданием надписи", - сказала Танакис. "Значит, они еще не знают о подделке - или планируют похитить Ренату."
Три дня ожидания. Три дня Альта-Рената отменяла все встречи и ложилась в постель с неопределенной болезнью, которую Джуна диагностировала как "переутомление". Три дня попыток не позволить страху поглотить ее, как он поглотил Ижрани.
Она выложила три карты и получила "Лик звезд", "Десять песен", "Обещание жемчужины". Рен искренне верила, что они начинают с удачи; это был лучший шанс после смерти Кайуса Рекса уничтожить медальоны. А "Обещание Жемчужины" подсказывало, что их труд может быть вознагражден. Но как щедрость могла помочь им в достижении цели? Возможно, щедрость в виде предоставления Гисколо настоящего Триката.
Прошло три дня, а затем пришло известие. Группа покинула поместье Акреникс и направилась к Старому острову. Гисколо приводил свой план в действие.
Храм Иллиуса Претери, Старый остров: Канилун 22
Вошли тринадцать человек. Гисколо, Сибилят и Фадрин, Суреджио Экстакиум, Луд Кайнето и Меззан с шестью другими, которых Рен опознала как стингиров, двое из которых тоже были претеритами.
И Суилис.
Ее брат был освобожден, и Рен решила, что это означает, что Суилис давно уехала. Но она спотыкалась между двумя стингирами, явно находясь в плену. "Скажи Варго, - шепнула Рен Альсиусу, который сидел у нее в кармане, как восьминогий шпион. Она не могла его слышать, но он мог передавать сообщения. "Они используют Суилис на позиции Триката". В этом был смысл, полагала она; лучше уж так, чем наводнять реестр Акреникса тремя несвязанными медальонами. И это объясняло, почему Гисколо не обнаружил подделку - потому что человек, носящий ее, не знал, что она должна делать.
Облегчит это или затруднит реализацию плана Рен, зависело от Суилис.
Она и ее союзники не могли привести в храм много людей, но это не означало, что другие не могли быть полезны снаружи. Через некоторое время после того, как группа Акреникса исчезла, появились Варуни и квартет кулаков Варго, и Варуни подал знак Рен. Они скрылись в переулках, чтобы присмотреть за дальнейшими неприятностями. Зайдя внутрь, Рен обнаружила, что двое оставшихся охранников лежат связанными и с кляпами во рту в задней комнате, где их поджидали кулаки.
Торопясь по туннелю, она услышала голоса и увидела впереди яркий свет. Рен ступала бесшумно, пока не приблизилась к арке храма; тогда она переключилась на другой режим, впадая в совершенную ярость Сетерин.
"Вор!" - крикнула она, указывая на Суилис. "Ты лживая, подлая воровка!"
Стингиры схватились за мечи, но не были готовы к ее внезапному появлению. Рената проскочила между ними и схватила Суилис, которая смотрела на нее в полном замешательстве. "Так вот где ты пряталась - у Акреникса? Верни мне медальон моей матери!"
Никому не удавалось попасть в "Устричные крекеры", не обладая быстрой сообразительностью. Выражение лица Суилис ожесточилось, а рука дернулась к шее, где виднелась цепочка.
Рената схватила цепочку и дернула. Как и в тот раз, когда она сорвала с шеи Ондракьи узловой амулет, цепочка затрещала, и медальон с лязгом упал на пол. За мгновение до того, как стингир схватил ее, она схватила подделку и зажала ее в ладони.
В храме раздался холодный, чистый смех Сибилят. "О, Рената. Медальон твоей матери? Летилия была воровкой задолго до Суилис". Она подошла к стингеру, который держал Ренату в захвате - не очень эффективно, но Рената позволила ему сохранить хватку. Смысл всего этого заключался не в том, чтобы сбежать с Трикатом. "Я же говорила тебе, что это семейная реликвия Акрениксов".
"Ты лжешь", - прошипела Рената. "Он принадлежал Трементисам со времен падения Тиранта".
В ответ Рената изогнула одну идеально точеную бровь. "Значит, ты знаешь правду о них. Ты казалась такой поразительно невежественной, что я думала иначе. Но семейная легенда гласит, что наш предок Кардуин был бастардом Кайуса Сифиньо - значит, это наша реликвия, а ваша семья - воры". Сибилят ухмыльнулась. "Наши притязания чуть более далеки, чем я предполагала".
Гисколо появился рядом с дочерью. "Правда это или нет, не имеет значения. Эти медальоны принадлежат тому, кто достаточно силен, чтобы взять их. И из всех, кто сделал это после гибели Кайуса Сифиньо, только я нашел способ снова связать их".
Он улыбнулся Ренате - той же теплой, располагающей улыбкой, которая сделала его другом многих в Надежре. Впрочем, с Трикатом в ее руках она могла видеть и не такое, хотя и пыталась этого не делать. Он хотел завершить то, что считал целью всей своей жизни: уравновесить медальоны друг с другом, соединив их в гармонию новой цепью.
Это даст ему силу, которой когда-то обладал Кайус Рекс.
Но Рен лишь восполняла пробелы: ее медальон показывал ей только трикатские аспекты его желаний. Она постаралась не вздрогнуть, когда он наклонился к ней, шепча в насмешку над заговором. "Но будет правильно, если именно ты поможешь мне. Ведь именно ты вернул нам Триката".
Его теплота исчезла, как ненужная перчатка, когда он взглянул на Суилис, которую теперь сжимал еще один стингер. "Заприте ее в одной из задних комнат. Из нее потом получится полезный подопытный".
Рената изо всех сил имитировала борьбу, пока стингир толкал ее вперед. Ей нужно было, чтобы они не задавались вопросом, почему она здесь, не подозревали, что может быть что-то еще. Просто дурочка, попавшая в их сети.
В центре комнаты находился нуминат, который она видела во сне, нуминат, на написание которого Диомен потратил последние три дня. По сравнению с ним фигура из Вешних Вод выглядела простовато: паутина линий, соединяющих Нинат с Ноктатом, Себат с Сессатом и так далее по всему пути Просвета.
Диомен тоже улыбнулся ей. Но это была улыбка фанатика: человека, так страстно преданного своему делу, что он готов пройти ради него сквозь огонь. Или прямо на смерть. "Сестра Рената. Да, правильно, что это должна быть ты, а не этот бесполезный чужак. Благословение принадлежит тебе, а не ей. И теперь мы все соединимся в Люмене". Он запнулся и рассмеялся. "Или лучше сказать, за пределами Люмена?"
Усмехнувшись, он вернулся к своей работе, но его фраза пронзила ее нервы, когда стингир перевел ее в позицию Трикат. В Просвете. Именно так люди говорили о загробной жизни.
За пределами Просвета находились владения Изначальных.
По краям нумината другие занимали свои места. Судя по расфокусированному взгляду Суреджо, он находился на аже, а может, и на чем-то еще; его костлявые конечности едва ли были достаточно скоординированы, чтобы идти, когда Сибилят подтолкнула его к месту. Но как только это было сделано, она не перешла ни к Квинату, ни к Сессату, а Гисколо устроился в удобном кресле.
Вместо них эти места заняли Фадрин и Меззан. Ворчание Альсиуса, звучавшее несколько дней назад, приобрело новые, леденящие душу размеры. Люмен не позволит Гисколо рисковать собой , чтобы получить желаемое.
Меззан плюнул в Ренату, заслужив взгляд Диомена, который вытер плевок подолом мантии. "Может, ты и разрушила мой дом, сучка, но я нашел новый".
Меззан. Он все еще был проклят А'ашем, если только кто-то не нашел способ снять это проклятие. Он был поглощен своими желаниями, подпитываемыми Сессатом... например, желанием принадлежать к обществу, более великому, чем он сам: Дому Акреникс.
Сердце Ренаты и так учащенно билось, но теперь все ее тело сотрясалось от страха. Когда она попыталась выйти за пределы своей площади, что-то остановило ее. Диомен закрыл линию Униата и теперь вышагивал вдоль нее, сложив руки и склонив голову, тихо напевая на Энтаксне. Она молилась, чтобы Альсиуса больше не было в ее кармане, чтобы он выскочил на свободу во время потасовки с Суилис, и чтобы он успел передать сообщение Варго.