Гисколо протянул его между двумя пальцами, как человек, который несет котят к реке. Когда Варго бросился бы на него, наплевав на стражу, Гисколо сказал: "Не приближайся, а то я раздавлю его сапогом".
Воспоминание заставило Варго попятиться. В тот день, когда он узнал, каким был первоначальный план Альсиуса по спасению себя - что Альсиус хотел забрать его тело и оказался в Пибоди лишь случайно, - он выполнил свою угрозу раздавить болтливого паука.
Однажды он уже пережил, как его раздавили. Он не хотел повторять это снова.
Вместо этого он заставил себя говорить, устремив взгляд на маленький комочек, отягощающий сумку. Рук уже сбросил один из стинговров; он не мог видеть, что происходит с Танакис и Сибилят, но ему нужны были союзники, прежде чем он рискнет напасть на Гисколо. "Проси, что хочешь".
Гисколо позволил сумке мягко покачиваться. "Когда именно ты стал хранителем моего брата? И почему Люмен посчитал нужным перевоплотить этого бесполезного дурака в паука?"
Альсиус, он знает!
::Кто? Знает что?
Гисколо. Он знает, кто ты.
Пока Альсиус лопотал, а Варго пытался найти решение, Гисколо пожал плечами. "Не то чтобы это имело значение. Просто праздное любопытство".
И он бросил мешок в ближайшую жаровню.
Варго вскрикнул от боли, пронзившей его кожу. Колени ударились о камень, он бился о пламя, которого не было, но оно все равно обжигало его, а в мыслях звучали не его собственные крики. Он пытался ползти к жаровне - вон, вон, вытащите его! Но теперь стингиры зашевелились. Сапог врезался ему в плечо; что-то внутри треснуло, кость затрещала, когда он выгнулся, чтобы парировать еще один удар. Руки перед его лицом были без следов, но в его голове их пузырящиеся поверхности лопнули, прозрачная жидкость потекла по коже, а мысли спутались в клубок: "Пожалуйста, пожалуйста, остановись, не Альсиус, остановись...".
Мимо него пронеслась тень, похожая на дым, за ней последовал грохот и благословенное ослабление боли. Резкий звон стали и тяжелый удар; затем зрение Варго прояснилось настолько, что он увидел Рука, который лежал и боролся с одним из стинговров среди россыпи углей.
Прежде чем он успел вскарабкаться на пол в поисках Альсиуса - он увидел обугленные остатки сумки; Альсиус должен был быть там, - пара рук в красных перчатках обхватила горло Варго. Эта хватка, на удивление сильная, подняла его навстречу яростному взгляду Гисколо.
Горячая, как масло, слюна брызнула на щеку Варго, когда Гисколо зарычал ему в лицо. "Я не позволю тебе забрать то, что предназначалось мне". В глазах Варго заплясала тьма, а большие пальцы Гисколо надавили в нужной точке. Мир исчезал, унося с собой боль. Прости меня, Альсиус. "Не мой брат. Не ты. Никто. Посмотрим, какую шутку решит сыграть с тобой Люмен ..."
Слова Гисколо оборвались внезапным криком. Затем еще один, и его хватка разжалась, позволив Варго упасть. Он ударился о пол, задыхаясь, голова раскалывалась от нового прилива крови.
Гисколо танцевал над ним, как обезумевшая марионетка, его руки бились о его собственное тело. Затем что-то отделилось от Гисколо и упало с подола его плаща на пол, что-то черное и обугленное, больно ударив Варго при падении на камень.
Альсиус... и мучительный яд от укуса королевского павлина.
Варго поднялся на колени, когда Гисколо упал на него. Где его ножи? Его мускулы, все еще воющие от боли, причиненной ожогами Альсиуса, не могли найти и достать их. Вместо этого он бросился к ближайшему предмету, оказавшемуся под рукой: упавшей жаровне.
Скрежет костей в воротнике, обжигающий жар на ладонях и пальцах - все это было ничто по сравнению с тем, что пережил Альсиус. Сейчас и шестнадцать лет назад, когда брат убил его из одной лишь жажды власти. Варго обрушил раскаленный металл на голову Гисколо, раз, два, три, прежде чем тот с грохотом упал на камень рядом с трупом человека, которого он поклялся уничтожить.
Так быстро Гисколо перестал иметь значение. Варго подошел к обугленному комочку, дергающемуся среди неподвижных тел. Альсиус? Альсиус!
Я в порядке. Нет. Не в порядке. Но достаточно. Сумка защитила меня. И тебя. Хватит суетиться:
Подавив вздох, Варго подхватил Альсиуса той рукой, которой еще можно было пользоваться. Я перестану суетиться, когда ты перестанешь ругаться.
Мы оба обречены: ворчал Альсиус. Затем, уже тише: - Могло бы быть и лучше... но, по крайней мере, дело сделано:
Месть, которую он обещал совершить за Альсиуса, свершилась. Варго взглянул на кровь, вытекающую из черепа Гисколо, затем на Диомена, который все еще вышагивал по кругу, неумолимо связывая медальоны со своей жизнью. "Еще нет".
Храм Старого острова: Прошлое
Сердце Рен обливалось кровью, кости болели, когда она смотрела, как безымянная Шзорса работает с человеком, который станет Кайусом Рексом. Он еще не был Тирантом; он был молод, без шрамов, его одежда была простой, но добротной.
Но он был здесь, в Надежре, еще до завоевания. Почему?
Отголосок прошлого, которому еще предстоит произойти.
Это "еще предстоит" прояснилось, когда Суилис передала ему схему нумината Гисколо. Но Шзорса также назвал его эхом прошлого, и теперь, утопая в силе Триката, Рен поняла, почему.
Рисунок, нарисованный Шзорсой и северянином, не был похож на тот, что начертал Диомен. В ней были четкие круги и прямые линии нуминатрии, но также и петляющий, лабиринтообразный путь. Когда все было готово, они вдвоем обогнули центр созданного, уложив на него ряд слишком знакомых дисков.
Золото. Серебряные. Бронзовые. Медь. Железо. Сталь. Призмат. Киноварь. Свинец. Золото. А в руке мужчины - медальон из тусклого олова. Униат, прежде чем он превратился в цепь.
Так он соединил их, соединив отдельные части в одно нерушимое целое. Здесь, в Надежре. В скрытом храме под Пойнтом, с помощью врасценской шзорсы.
Если бы она могла двигаться, Рен было бы плохо.
"Ты знала?" - закричала она на безымянную Шзорсу. Бесполезно: женщина ее не слышала. Может, вообще никто не слышал. Может быть, никто и никогда не услышит. "Ты понимала, что это такое - для чего он их использует?"
Кайус Сифиньо стоял спиной к Шзорсе и с улыбкой смотрел на то, что они подготовили. Горел ли уже в его глазах огонь завоевания? Или это произошло позже, после того как А'аш поглотил его целиком? К чему он стремился, когда сделал эту силу своей?
Она должна была наблюдать. У нее не было выбора, но она не отвернулась бы, если бы могла. Рен должна была знать, что произошло, как они превратили отдельные медальоны в единую взаимосвязанную цепь, человека - в завоевателя Тиранта.
Она должна была узнать, как пал Врасцан.
Храм Иллиуса Претери, Старый остров: Канилун 22
Кайнето уже потянулся к капюшону Рука, как вдруг рухнул от удара ногой в заднюю часть колена. Варго зашатался, как пьяный, словно даже этот удар был выше его сил, но это дало Руку необходимую свободу действий.
Кость хрустнула, когда он врезался головой в нос державшего его стингира. Выхватив нож, Рук перевернул его под рукой. Один удар спереди, один сзади, и у обоих стингов появились заботы поважнее, чем кто находится внутри капюшона.
Впрочем, ответ на этот вопрос сейчас не имел значения.
Он с особым удовольствием - хотя и без особой осторожности - связал Кайнето и покатил его в сторону, по дороге, пролегавшей над разбросанными углями от опрокинутого мангала. Варго уже ничем не мог помочь. Он лежал спиной к брошенному креслу Гисколо, одна рука безвольно болталась на боку, а ладонью он обхватил своего паука.
Рук повернулся к той, что все еще стояла на ногах. Танакис стояла на краю нумината, наблюдая за тем, как Диомен выстраивает свой круг. Она быстро расправилась с Сибилят, свалив дочь Гисколо одним из усыпляющих дротиков Рука.
"Чего вы ждете?" - потребовал он, жестом указывая на круг людей. Все они стояли в трансе, их руки сжимали медальоны, а глаза видели то, что не относится к настоящему времени. Всех гадюк, наполнивших Надежру своим ядом. "Ты сказал, что можешь уничтожить их".