"Могу". Серые глаза Танакис, обычно такие яркие, помутнели от нерешительности. "Могу. То, что я собираюсь сделать , сработает. Но я думаю, что сначала мне следует спросить, стоит ли это делать".
Он знал это. Или должен был знать, если бы оптимизм Грея Серрадо не застилал ему глаза. Каждый раз, когда он думал, что может доверять манжетам, они показывали ему правду.
Рук подошел к ней, поднял клинок, чтобы подтолкнуть ее к нерешительности. "Так ты хочешь забрать их себе? Посмотрим, как ты попытаешься".
"Что?" Она нахмурилась, не обращая внимания на сталь, готовую пустить ей кровь. "Нет, вовсе нет. Я хочу сказать, что, учитывая цену, ты все еще хочешь этого?"
Варго удалось подняться на ноги, и теперь он стоял между Руком и Танакис. На ее стороне. "Какую цену?"
Эрет Варго. Альта Танакис. Они оба хотели власти, каждый по-своему. Деньги и контроль, или манипуляции с космосом. "Разве это имеет значение?" - прорычал Рук. "Двести лет этот город платил постоянную цену. Если мы можем положить этому конец, мы должны это сделать".
"Даже если для этого придется убить их?" Танакис жестом указала на кольцо дворян, все еще захваченных в нуминат, и на Диомена, который все еще ходил по своему замкнутому кругу в нерушимом трансе. "Если мы позволим этому продолжаться, то сможем направлять их жертвы либо на созидание, либо на разрушение. Гисколо был готов убить их, чтобы получить желаемое. Если ты чувствуешь то же самое, то я могу сделать это очень быстро. Но я подумала, что должна сначала спросить". Она моргнула, словно эта нерешительность удивила ее.
Варго покачнулся. "Ты что, серьезно спрашиваешь, стоит ли нам убивать Рен?"
"Нет", - сказала Танакис. "Я спрашиваю, стоит ли нам уничтожить медальоны".
"Убив Рен!" Он попытался схватить ее за руку и охнул, когда его рука коснулась ткани. "Послушайте, мне плевать на таких людей, как Состира Новрус или Суреджио Экстакиум. И Маски знают, что я убивал, когда это было необходимо". Раздробленный череп Гисколо служил тому немым свидетельством. "Но это... нет. К черту это. Мы можем найти другой способ".
В горле Рука поднялся рык. "Другой способ. Если для того, чтобы что-то сделать, нужно собрать все десять медальонов вместе - чего не случалось со смерти Тиранта? Мы должны рисковать тем, что это будет продолжаться вечно, потому что у тебя не хватит духу воспользоваться этим шансом?"
"Я думал, ты не убиваешь", - огрызнулся Варго.
Он и не убивал. И никогда не убивал. Он сражался, и не мог поклясться, что никто не умер от его ран, но он никогда не наносил ударов с намерением убить. Он обещал этого не делать.
Но сейчас он не собирался их убивать. Их влекла сюда собственная испорченность, коварная сила Изначального обвивалась вокруг и сквозь их души, как удушающая лоза. Они были запятнаны, каждый из них, и они сами навлекли на себя эту смерть. Своей жадностью, своей похотью, своей мстительностью.
Даже Рен?
Эта мысль поднялась из глубины, едва слышный шепот протеста. То, что осталось от Грея Серрадо, погребено под тяжестью и яростью Рука.
Да, даже Рен. Возможно, ее намерения были благими, но она все равно была испорчена. Если ее собственный выбор проклял ее, значит, так тому и быть.
Нет.
Теперь это был не просто шепот. Рук открыл рот, чтобы сказать Танакис, но из него не вырвалось ни звука. Что-то боролось с ним.
Нет. В тени горел огонь. Огонь, который Рук помнил - потому что когда-то он чувствовал его, нет, не он, а женщина, создавшая его, женщина, которая любила и горевала, и превращала свою боль в нечто большее, в надежде, что другим не придется страдать так же, как ей.
Он боролся с этим огнем. Все бесчисленные жертвы, принесенные ранее, были бы напрасны, если бы они не принесли эту жертву сейчас.
Нет! Если ты готов поступиться своими принципами, значит, ты ничего не стоишь! Я не позволю тебе сделать это... Я не позволю тебе сделать это!
Это было похоже на разлом материи, на разрыв звеньев цепи. Нити, связывавшие Грея Серрадо с Руком, порвались... оставив после себя лишь человека в капюшоне.
"Ты прав". Голос Грея был грубым, но это был его голос. Он пригнул голову, прячась за тканью там, где раньше была тень. Его речь приобрела акцент и интонации Рука. "Как мне его сломать?"
"Что сломать?" спросил Танакис. "Медальоны или..."
"Круг", - сказал Варго, протягивая Грею тряпку, смоченную вином из бокала Гисколо. "В конечной точке spira aurea. Сделай это там, и все остальное распутается".
Идти было недалеко. Три быстрых шага привели его к нуминату, и одним взмахом руки он разорвал линию. Удар молнии рассек ему руку, но он с радостью принял боль.
Диомен упал лицом в землю и остался лежать без движения. Стоящие фигуры начали раскачиваться.
Грей успел подскочить к Рен, прежде чем она рухнула на землю.
25
Маска Червей
Храм Иллиуса Претери, Старый остров: Канилун 22
В один момент Рен наблюдала за тем, как безымянная Шзорса и Кайус Сифиньо готовятся связать медальоны.
В следующее мгновение мир вокруг нее разлетелся на куски, и она упала.
Все временные слои рухнули в один: время, в котором Рук держал ее на руках, а его голос шептал: "Рен. Рен. Скажи, что с тобой все в порядке".
Не Рук. Грей. Его капюшон по-прежнему отбрасывал глубокую тень, но лицо под ним было вполне узнаваемо.
Она открыла рот, чтобы спросить, сработало ли это, но остановилась. Ведь она видела, чего хочет Грей: завершить то, что он задумал, - уничтожить медальоны. Но только если это будет сделано по справедливости.
Она могла видеть. Она никогда не могла видеть, когда он был скрыт Руком.
И медальон все еще был в ее руках.
"Что случилось?" - прошептала она в ответ.
Прежде чем он успел ответить, голоса разразились растерянной и гневной какофонией. Рен успела поднять ноги и увидеть, как спина человека, занимавшего позицию Нината, исчезает в туннеле; Состира Новрус, не теряя времени, последовала его примеру. Даже Суреджио Экстакиум, пошатываясь, вышел наружу, бормоча на ходу какую-то чушь.
Времени на объяснения не было. Медальоны все еще были у людей, и они уходили.
"Остановите их!" Она не знала, с каким акцентом это прозвучало, но он был достаточно громким и резким, чтобы скрыть такие детали. Танакис неуверенно направилась к арке - не настолько быстро, чтобы остановить Суреджио, да и не было бы особой преграды, - но Варго последовал за ней, подхватив меч у одного из упавших стингиров. Даже издалека Рен могла видеть, как исказилось от боли его лицо, когда он коснулся рукояти; вторая рука безвольно повисла на боку. Но каково бы ни было его состояние и недостаток мастерства, мрачное выражение лица компенсировало это. Никто не захотел бы бросить вызов человеку, выглядящему подобным образом.
Очевидно, все пошло не по плану - или почти не по плану. Диомен лежал лицом вниз и, скорее всего, был мертв. Гисколо, несомненно, был мертв, лежа в луже собственной крови. Сибилят, похоже, еще дышала, но дротик, торчащий из ее шеи, говорил о том, что пока она не представляет угрозы.
Оставались остальные обладатели медальонов. Шестеро, не считая самой Рен.
Рук - нет, Грей; ей нужно было спросить о многих вещах - стоял у нее за спиной. Он использовал ее как частичное прикрытие для своей утраченной анонимности. Он пробормотал ей на ухо: "Мы не смогли их уничтожить. Я-" Его голос надломился. "Я не знаю, сможем ли мы когда-нибудь это сделать".
Мы сможем. Она не знала как, и ее выдернули из видения прежде, чем она увидела все, что нужно, но она поняла одну вещь.
Как бы ни были скреплены медальоны, в них был узор. Танакис оказалась права: Чтобы разрушить их, тоже потребуется узор. Но не теми способами, которые они уже испробовали. А что-то другое.
Она не имела ни малейшего представления о том, что это может быть за способ, но у нее не было ни сил, чтобы сделать это прямо сейчас. Грей за ее спиной поддерживал ее. А Кибриал и Фаэлла требовали ответов от нее, от Рука, от кого угодно.