Лакей Скурецца поклонился в знак приветствия. "Семья еще ужинает, но Меда Скурецца ждет вас. Если вы последуете за мной?"
Джуна поправила свою маску из переливающихся зеленых перьев мухоловки и последовала за лакеем, пока он вел их к столовой. Он с поклоном распахнул дверь, и все замерли на месте.
Члены семьи Скурецца лежали, скрючившись в креслах или раскинувшись по столу. От них исходило зловоние рвоты и еще более неприятных запахов, а посуда была опрокинута на ковер. Ближе к двери лежала Коэвис, кузина, подавшая прошение о вступлении в Дом Трементис. Она упала со стула и лежала на полу с открытыми глазами.
Никто не двигался, кроме Меды Кваниет Скурессы.
Она сидела во главе стола, одной наманикюренной рукой собирая с блюда мелкие коричневые орешки. Единственным звуком в мире был хруст ее зубов.
Кваниет напряженно и хрипло дышала, но ее улыбка, обращенная к Джуне, была безмятежной. "Теперь они никогда не уйдут. Мы навсегда останемся семьей".
Маска Джуны слетела с головы, и она зажала рот руками, пытаясь удержать все внутри. Она не осознавала, что сорвалась с места, пока не оказалась на ступеньках перед домом, выплескивая содержимое желудка на улицу. Мгновение спустя Сибилят оказалась рядом, ее рука успокаивающе поглаживала Джуну по спине. Она сняла перчатки и мягким хлопком одной из них вытерла пот со лба Джуны и желчь с ее губ.
"Птичка", - сказала Сибилят, ее голос был полон ужаса. "Я... я даже не знаю, что сказать".
" Соколы", - прошептала Джуна. "Нужно позвать соколов".
"Я отправила лакея. С тобой все будет в порядке, если я оставлю тебя здесь?"
Джуна кивнула, как марионетка, и тепло на ее спине исчезло. Только когда пот превратился в лед, она задумалась, почему Сибилят вернулась в дом.
Может, кто-то из них еще жив?
Она заставила себя подняться на ноги. Сибилят казалась резкой и твердой, но это была твердость стекла. Его можно было расколоть. Даже разбить. Джуна не могла бросить Сибилят на произвол судьбы в одиночку.
В комнате смерти Кваниет упала на пол, в ее слабой руке все еще было зажато несколько орехов. Сначала Джуна подумала, что Сибилят куда-то ушла. Но потом она увидела, как ее подруга выбралась из-под обеденного стола с чем-то на ладони. Ровный фиолетовый круг, похожий на нуминатский фокус, хотя на нем не было выгравировано ни одного божественного знака, который Джуна могла бы увидеть. Ковер, как и во многих модных столовых, был выткан нуминатом Нокта, чтобы усилить удовольствие от еды и питья.
Сибилят увидела ее в дверях и приложила к карману руки. Отброшенная маска Джуны болталась у нее на запястье. Она мрачно сказала: "Думаю, Кваниет хотела убедиться, что все съедят свой десерт".
Миски с орехами. По одной на каждого едока, большинство из них пустые.
"Осторожно!" вскрикнула Джуна, когда Сибилят высыпала несколько орехов в ее чистую перчатку.
"Да. Один из наших аптекарей должен быть в состоянии сказать, если причина в них". Когда она направилась к двери, башмак Сибилят с мокрым хлюпающим звуком опустился в лужу рвоты и крови рядом с головой Коэвиса. Она пошатнулась в сторону, зажав рот одной рукой. Сквозь пальцы она застонала: "О Люмен..."
Стекло треснуло. Джуна помогла Сибилят вернуться на улицу, где собралась толпа и сбежался весь домашний персонал, и пожертвовала своими перчатками, чтобы помочь Сибилят с ее запоздалой реакцией.
Теперь слова Меды Скуреццы дошли до нее. Джуна прошептала: "Она хотела, чтобы они остались семьей. Коэвис говорила о том, чтобы присоединиться к нам..." Слезы горели в ее глазах. "Разве мы в этом виноваты?"
Сибилят схватила ее за руку, крепко, до боли. "Нет, птичка. Это... это было ненормально. Кваниет сошла с ума. Любой, кто обвинит тебя в этом, встретится со мной на дуэли".
Болезнь не прошла. Но Джуна держалась за голые пальцы Сибилят, пока не появились соколы.
Лягушатник, Нижний берег: Летнее солнцестояние
Подгоняемый предупреждениями Тесс, Седж поплыл на ялике вверх по реке к логову Туманных пауков в Лягушатнике. Он погладил оголенное место на запястье, где раньше висел браслет с узлом, все еще более бледное, чем остальная кожа после долгих лет, проведенных в укрытии от солнца. Уязвимый, как и он сам.
Теперь Рен заставила меня войти в центр паутины. Но он не мог винить ее. Ведь это он предпочел кровные узы клятве узла. И Варго не заставил его убить за это, на что не многие начальники пошли бы.
Это давало Седжу надежду на то, что Варго прислушается к предупреждению, а не станет отбивать его от двери.
Конечно, сначала нужно было пройти через дверь. И это было неплохое начало, когда она открылась, явив Луретса. "Привет, - сказал Седж, сохраняя низкий голос. Луретс был настолько дружелюбным лицом, насколько он мог надеяться, но другие в этом здании не были бы столь мягкими. "Никори дома? У меня есть новости, которые Варго захочет услышать".
Голос его был недостаточно низким. А может быть, за домом следят беспризорники, и они предупредили Пауков о его приходе. Надежда Седжа угасла вместе с его яйцами, когда Луретс бесцеремонно исчезла из дверного проема, а вместо нее появилась Варуни.
Она разозлилась еще больше, чем Никори, когда Седж привел Варго растерзанным и почти мертвым во время Вешних Вод - винила себя за то, что не была у Варго за спиной; винила Седжа за то, что не охраняла его, как могла бы. Теперь ее лицо было как отполированное тиковое, лишенное всякого выражения. Она смотрела на него так, словно планировала, как сделать из его позвоночника одну из своих цепных плетей.
Но Седж был втянут в это дело и не мог отступить, поэтому он передернул плечами, приготовившись к бою. "Привет, Варуни. Принес новости для ушей Варго".
"Не думаю, что он хочет что-то услышать от тебя".
"Пусть он сам об этом судит", - сказал Седж, сразу же поняв, что это очередная ошибка. Ты не пройдешь Варуни, если не прижмешься к ней.
Он не мог сделать это по-своему. Лица помогли ему, но он должен был сделать это так, как Рен.
Седж опустил плечи, позволяя воинственности улетучиться. Пусть хоть немного проявится его одиночество. Он мог находиться здесь по сложным причинам, но в основе их лежала истина. "Послушай, я не дурак. Я знаю, что, если покажусь, меня могут избить или еще хуже. Думаешь, я был бы здесь, если бы это не было важно?"
Варуни знала Седжа. Некоторые люди были бы настолько глупы, чтобы вернуться и попрошайничать, но он был не из их числа. Она долго изучала его, потом втащила внутрь и захлопнула дверь. Это было не приветствие, а нежелание, чтобы о делах Варго кричали на улице. "Передай свои новости мне. Я решу, нужно ли ему это слышать". А может, тебе нужно искупаться в ближайшем канале, - проворчала она.
Этого было недостаточно, но в условиях дефицита времени так и должно быть. "Помнишь Узор, который я принес для Варго? Оказывается, она из "Стаднем Андуске" - тех, кто пытался отменить бомбардировку. Этот Андрейка. И она передала мне предупреждение".
Варуни передернулся. Заинтересованная, но не совсем захваченная. "Почему ты?"
"Потому что она думает, что я все еще с Варго. Андрейка говорит, что он не разрубил свой узел и хочет союза против клятвопреступников, которые утверждают, что он это сделал, - ублюдков, которые заодно со стрецкими бандами. Шзорса послала меня передать Варго, что они планируют нападение на него. Сегодня вечером".
Рен чертовски сильно рисковала, называя Арензу своим источником. Седж до сих пор чувствовал себя так, словно съел плохие пельмени, когда вспоминал, как отвез Рен к Варго-Рен, полубезумную от недосыпания, и пытался солгать Варго в лицо. Она выжила... но она также заставила Варго заинтересоваться ею, и теперь Седж напоминал ему о ее существовании. Если платой за это станет возвращение Седжа в лоно Варго - что ж, он надеялся, что оно того стоит.
Скептический взгляд Варуни метнулся к внутренней двери, ведущей в остальную часть здания. Она была закрыта, но с дальней стороны могли быть люди, которые подслушивали. "Здесь? Пусть попробуют".
"Не здесь. Это его дом".
Это заставило ее поднять вторую бровь. "И как они собираются собрать там достаточно людей, чтобы нанести хоть какой-то ущерб? Каэрулет держит соколов на мосту Восхода, чтобы не пускать туда всякую шваль".