Очень ярко, заставив Варго подумать, что Никори случайно выдал один из своих секретов. Но это сработало, по крайней мере на мгновение, потому что мужчина резко сменил тему. "Думаешь, одного предупреждения достаточно, чтобы ты вернулся?"
По крайней мере, это было более твердой опорой. "Я думаю, тебе может понадобиться то, что предлагает Стаднем Андуске. И у тебя нет ни времени, ни терпения, чтобы рисковать, заставляя их доверять кому-то другому в качестве посредника".
"Хммм..." Варго провел большим пальцем по покрытым шрамами костяшкам пальцев. Его рот оставался неподвижным, но Седж узнал этот взгляд. Такой был у Варго, когда он разговаривал сам с собой.
Или с тем духом, который, по словам Рен, сидит в пауке.
Когда Варго взглянул на Никори, предводитель Туманных Пауков без колебаний кивнул. "Назначьте встречу", - сказал Варго Седжу. "Где-нибудь подальше от Стретско. Если Рук явится на нее, я вырежу тебе глаза и отдам их Варуни на камни для пращи".
Я прослежу, чтобы Рен знала. Седж отсалютовал, как обычно, не успев додумать мысль. Варго скривил рот, но сказал лишь: "А еще я хочу еще раз поговорить с той узорщицей. Ленской".
Считалось, что Аренза Ленская исчезла навсегда. Однако, по словам Тесс, она вернулась в дом Грея Серрадо, чтобы сделать узор для сестры сокола. Рен лучше прекратить это, иначе она снова окажется перед Варго. "Я посмотрю, что можно сделать".
Вскоре Варго ушел, прихватив с собой духа-паука и застывшую на месте Варуни. Седж остался наедине с Никори впервые с момента его изгнания.
"Я не хотел доставлять тебе неприятности", - сказал Седж, не уверенный, что извинения что-то значат, если он все равно это сделал.
Но Никори лишь пожал плечами. "По крайней мере, ты отвлек его, заставив думать, что он все отдал".
Седж переминался с ноги на ногу. Затем из него вырвались слова: "Рук действительно вломился в его дом? Ты должен мне об этом рассказать".
Никори звонко рассмеялся, хлопнул его по плечу и сказал: "Пойдем выпьем".
Кингфишер и Вестбридж: Симилун 18
Несколько месяцев после смерти Коли Грей избегал возвращаться в "Рычащего карпа", пока нужда Леато не заставила его вернуться туда. Слишком много воспоминаний впиталось в сучковатое дерево барной стойки и столов, слишком много историй пролилось вместе со зрелом, элем и бузинным вином. Он не хотел орошать эту счастливую землю слезами.
Но он чувствовал себя вправе вернуться после смерти Леато, сидя в одиночестве за столом с двумя пустыми стульями для его призраков, двумя пустыми чашками, оставляющими в бутылке еще немного, чтобы плеснуть в свою. Он чувствовал себя старше своих лет, более одиноким теперь, когда и брат, и друг, которому почти исполнился год, ушли вперед него. А поскольку Леато был Лиганти, не было даже надежды на то, что они смогут встретиться снова. Память была единственной частичкой души, к которой Грей еще мог прикоснуться.
"Лучше оплакивать неудачные сделки и пустые карманы", - сказал Грей в свой последний визит одному из старых гафферов, заменяя чашку в его руке картами для их вечной игры в нитсу. "Оставь свое сердце открытым для новых друзей".
Эти люди за свою жизнь любили и теряли больше, чем Грей мог себе представить. Их советы заставили его рассмеяться и задуматься о возможности перетащить Донайю в Кингфишер - ради них обоих. Знала ли она вообще правила нитса? А ее туфелька когда-нибудь касалась земли по эту сторону Закатного моста?
Выкроив свободный час, он стал втихаря обдумывать, как похитить ее на полдня, когда, переступив порог "Карпа", обнаружил, что в тапрюме царит разруха: столы и стулья опрокинуты, бутылки разбиты, а в воздухе витают нестерпимые испарения. Не было видно ни старых гаферов, ни других завсегдатаев. Только Дваран с метлой в руках одной рукой наводил порядок.
Грей поспешил вперед, чтобы помочь ему поправить стол. К тому времени как он поднял его на ноги, он уже полностью погрузился в свои соколиные перья. "Что здесь произошло?" - спросил он, усаживая Дварана и наливая ему напиток из одной из немногих не разбитых бутылок. В "Зевающем карпе" не принято устраивать потасовки, но для ограбления беспорядок был слишком велик. Это почти походило на нападение с целью защиты... но Дваран платил взносы в местный узел, а Грей был не из тех офицеров Бдения, которые позволяют своим констеблям заниматься побочными делами.
Вытерев лоб тряпкой, которую обычно держал для бара, Дваран тяжело опустился на корточки и покорным взглядом осмотрел нанесенный ущерб. "Какой-то новый узел, стремящийся захватить территорию Лунных Гарпий? Они носили нарукавные повязки вместо косичек. Черно-желтые, как будто это были осы". Он подергал себя за рукав. "Они сказали, что ищут Андуске. Забрали всех старых гаферов. Они сказали, что нужно допросить их".
Ярость Грея остыла при виде доклада Дварана. Не воры и не банды. Даже не насилие со стороны Бдения. Он надеялся, что это не то, чего он боялся. "Куда, по их словам, они их отвезли?"
"Нет." Дваран поднялся на ноги и потащил за собой метлу. "Но несколько из них сказали, что собираются проверить наводку в Вестбридже".
Этого оказалось достаточно, чтобы Грей вышел за дверь и прошел всего несколько улиц до канала, обозначавшего границу между Кингфишером и Вестбриджем. Достав из кармана капитанскую гексаграмму, он прикрепил ее к пальто.
Когда он услышал крики и звук ломающегося дерева, то почувствовал почти позорное облегчение, потому что эти звуки доносились не оттуда, откуда он опасался. Независимо от того, была ли это их первоначальная цель или нет, нападавшие на Дварана находились в мастерской по изготовлению стульев, и один из них методично раскалывал сапогом стенки почти готовых стульев.
Грей слишком хорошо знал этого человека.
"Меззан!" - крикнул он, проглотив имя, которое попытался произнести вслед за ним. Больше не Индестор, с тех пор как сгорела их домовая книга. Прикоснувшись к его булавке, Грей сказал: "Властью Бдения я арестовываю вас за..."
"Ни за что", - сказал Меззан. Его высокомерная усмешка вернулась, словно ее и не было, и он нагло повернулся, чтобы продемонстрировать черно-желтую нарукавную повязку. "Я член Ордо Апис, выполняющий свой долг".
Ордо Апис - это была "специальная сила" Каэрулета для борьбы с Андуске, в которую Грей отказался вступить. Какого черта такого безродного человека, как Меззан, приняли в ряды жалящих, после того как пал Дом Индестора?
Знакомый циничный узел затянулся в груди Грея. Ты знаешь, почему. Все те мягкие, разумные слова, которые говорил Гисколо Акреникс в тот день в Аэрии, были ложью. Это была еще одна жестокость, только в других руках.
И, возможно, по той же причине. Акреникс занял место Меттора Индестора в Синкерате. Возможно, он завладел и чем-то еще. Может быть, Меззан использовал его, чтобы купить себе новое начало.
Над этим вопросом можно было поразмыслить позже, вместе с другом в капюшоне. Сейчас же его долг заключался в Бдении. "Разве выполнение твоего долга требует..."
"Что ты здесь делаешь, Серрадо?" Луд Кайнето появился из мастерской. Его надменное лицо соответствовало его тону, и он явно радовался тому, что больше не придется называть Грея "капитаном". "У вас нет никаких оснований вмешиваться в наши дела. Ваш район - Кингфишер. Конечно, даже такой человек, как вы, достаточно умен, чтобы понять, что мы в Вестбридже".
Кто-то вроде вас. Руки Кайнето были в перчатках, но слова - нет. Он терпеть не мог служить под началом врасценского капитана, считая это непростительным оскорблением своего статуса джентльмена. Грей недолго думал, что у него разболелась голова, когда Кайнето ушел из Бдения в Ордо Апис. Но вместо этого он лишь ослабил поводок.
Сохраняя ровный голос, Грей сказал: "Вы повредили много имущества в Кингфишере. Я займусь этим".
Каинето, ухмыляясь, похлопал Меззана по плечу. "Мы получили наводку, что там могут быть андуски. Мы должны были убедиться, что они не прячутся".
У Грея заболела челюсть, когда он с трудом сдержался, чтобы не ответить. Вступать в перепалку с Каинето было бы бесполезно - не сейчас, когда его внимания требует нечто гораздо более неотложное.