"Это было нетрадиционно", - признала Танакис. "Врата посвящения требуют определенной степени секретности; невежество, покорность и рвение можно проверить, только держа тебя в неведении. Но теперь, когда ты прошла инициацию, тебе следовало бы получить инструкции, прежде чем исследовать откровения. Понтифекс упомянул о благословении, которое, по его мнению, ты несешь; возможно, это подтолкнуло его к более поспешным действиям".
"Его больше волновало то, что запятнало меня. Я могу лишь предположить, что именно ты рассказала ему о проклятии".
Рената внимательно следила за тем, что она говорит. Либо Танакис была такой же хорошей лгуньей, как и Варго, либо ее удивление было неподдельным. "Не я. Он говорил с тобой об этом? Как интересно. Что он сказал?"
У нее заболела голова. Прижав холодные пальцы к глазам, она сказала: "Танакис. Ты обещала мне, что это поможет найти источник проклятия, но пока все только усугубляется".
"Мне жаль". Руки Танакис потянули ее вниз, обжигая кожу Ренаты. Она потрепала ее, чтобы согреть. "Я могу только слегка растянуть узы, в которых нахожусь. Понтифекс считает, что если мы будем давать знания слишком свободно, то посвященные будут считать, что получили от Претери все, что им нужно. Он не хочет, чтобы ты потеряла свою причастность к нашему обществу. Но я хотела сказать тебе, что, по моему мнению, проклятие Трементиса было вызвано эйзаром".
Эйзар. Эмоциональные энергии. Например, гнев? Диомен велел ей сосредоточиться на этом, на желании отомстить тем, кто обидел Трементис. Но даже так... "Как это может быть?"
"Как много ты знаешь о том, как погибли различные члены Дома Трементис?" Похоже, это был риторический вопрос, потому что Танакис продолжала говорить. "Между нами говоря, довольно многие из них покончили с собой сами. О, не специально - они не искали смерти, - но возьмем мужа Донайи, Джанко. Он погубил себя из-за пристрастия к ажу. Другие заходили слишком далеко в своей жадности или неразумно выбирали любовников. Все это ад, созданный ими самими. Это не может быть вызвано ни повседневной нуминатрией, ни имбуингом. Мне очень любопытно узнать, если это можно сделать с помощью узора. Но нумината Эйзар может влиять на разум, заставляя людей действовать определенным образом. Даже разрушительные".
Рен порылась в памяти, пытаясь вспомнить, было ли в ее прошлом что-то похожее на ярость, охватившую ее накануне вечером. Ничего такого сильного и мгновенного не было - это было бы невозможно не заметить, - но, возможно, что-то было более медленным, более тонким?
Диомен говорил о Вратах Желания; должно быть, это один из видов Эйзара. Не ее ли собственные желания привели ее в эту ситуацию? Решение проникнуть в Дом Трементис, риск, на который она пошла ради этого. Разве все это было связано с Эйзаром? Не создавая желания, а лишь подпитывая голод, который уже был в ее сердце?
Но это все равно не объясняло, как она стала проклятой. Танакис списала это на кровь, но у Рен не было кровной связи с семьей. Никакой связи, пока она не была внесена в их реестр.
Она не могла рассказать об этом Танакис. "Если предположить, что проклятие вызвано Эйзаром... значит ли это, что кто-то из Претери проклял нас?"
Танакис подняла брови, словно такая возможность никогда не приходила ей в голову. "Мы не единственные, кто практикует подобное; подобные секты есть и в других местах, в основном на севере. Но в Надежре - да, полагаю, логично, что ты их подозреваешь". В ее взгляде вспыхнуло любопытство. "Я пытаюсь понять, как узор вписывается во все это, как его можно примирить с порядком космоса. И как она взаимодействует с Эйзаром - а ведь явно может, учитывая, что ты обнаружила проклятие с помощью своих карт, а твои карты помогли его снять".
Рената подавила вздох. Танакис никогда не расставалась с верой в то, что когда-нибудь она найдет способ вписать узор в свою хорошо организованную вселенную. "Не знаю. Узор - это интуиция, выявляющая связи между людьми - именно так, я полагаю, он снял проклятие, - но в нем нет никаких эмоций. Это просто... узоры". Она подняла руки, не в силах выразить словами то, что просто знала.
Прежде чем Танакис успела досадить ей очередной попыткой подвести узор под известную ей парадигму, Рената добавила: - Неважно, сейчас я не могу попробовать. У меня нет с собой ни колоды, ни концентрации, чтобы ее использовать". Ей нужно было поспать - и нужно было сказать Донайе и Джуне, что она рассорилась с Варго. Как это отразится на их сотрудничестве в Нуминате? Когда речь шла о деловых обязательствах, закону было наплевать, если они были в хороших отношениях или нет.
Танакис снова коснулась ее запястья. "Мне жаль , что вчера все прошло для тебя неудачно. Обещаю, у меня нет ни малейшего желания причинять тебе боль. И если ты предпочитаешь больше не участвовать в ритуалах Претери, то все в порядке. Ты уже достаточно далеко зашла, чтобы мы могли открыто говорить об этом".
Рената положила свою руку на руку Танакис. "Я ценю, что ты пытаешься помочь. Мне нужно время, чтобы подумать. Мы можем поговорить позже".
Шамблз, Нижний берег: Лепилун 12
В полуразрушенном здании, где ждала Черная Роза, кроме нее самой и Гулавки никого не было. Это Аркадия нашла его для Розы и держала Гулавку, пока шла передача, а ее дети дежурили неподалеку. Внезапная и нестройная мелодия скачущей песни, проникающая сквозь трещины в стенах, оповестила Рен о приближении врасценских.
"Ты утверждаешь, что являешься слугой Ажераиса, но предаешь ее и ее город, как и зиемец", - пробормотала Гулавка, стоя на коленях. "Еще есть время поступить правильно. Отпусти меня, и все Лица будут смотреть на тебя благосклонно".
Рен проигнорировала эти слова. Она просто ждала, сидя в единственном кресле в комнате, пока Далисва не вошла с мужчиной за спиной.
"Леди Роза, - сказала Далисва, кивнув в знак уважения. "Еще раз благодарим вас".
Гулавка сплюнула на пол. "Эта тварь..."
"Не заставляй меня жалеть о том, что я не заткнула тебе рот кляпом", - сказала Рен. "Имейте в виду, что среди ваших альтернатив - Деросси Варго и Синкерат. Я бы сказала, что ты отделалась легким испугом".
"Ты обманываешь себя, только если думаешь, что есть разница. Предатели, все вы, Урк!"
Рен крепко обвязала узел кляпа, чтобы Гулавка не смогла вытолкнуть его языком. Это не заглушило шум, но, по крайней мере, сделало ее речь непонятной.
Далисва выглядела опечаленной этой необходимостью. "Не слушай ее желчь. Воистину, ты делаешь работу Ажераиса, приводя к нам этого человека. Стрецко движимы семейной преданностью; без ее связей Бранеку будет труднее убедить других последовать его примеру".
Кивнув Далисве, мужчина взвалил Гулавку на плечо и понес ее прочь из дома. Далисва осталась позади. "Если бы ты могла привести к нам самого Бранека", - сказала она, в ее словах было больше, чем намек на внушение.
Рен рассмеялась. "Не то чтобы я признавалась в этом на людях, но у меня есть пределы. Лучшая надежда справиться с Бранеком - поддержать человека, которого он сверг". Она подняла руку в перчатке, прежде чем Далисва успела возразить. "То, что вы слышали, было ложью. Бранек и его союзники выступили против Андрейки, не разрубив узел, а затем солгали всем остальным, чтобы скрыть свой поступок".
Далисва провела рукой по воздуху, словно развязывая клубок. "Кто кого предал - не моя забота. План уничтожения амфитеатра с самого начала принадлежал Андрейке".
"И кого же ты хочешь видеть во главе Андуске - того, кто разработал план, но отказался от него, или того, кто попытался довести его до конца?" Рен начала расхаживать, сцепив руки за спиной. "Я знаю, что ты ответишь "ни то, ни другое". Но кто-то должен возглавить Андуске; они не исчезнут только потому, что вы схватите их лидеров. Если Бранек падет перед внешней силой - даже передо мной, - это лишь сделает его мучеником для его последователей. Если же Андрейка выставит его предателем, то не только он, но и его идеалы потеряют авторитет".
"И как же вы собираетесь это осуществить?"
Рен не смогла сдержать вздоха, вспомнив свои собственные карты. Лик Света, предостерегающий от поспешных действий. "Потребуется время".