Рен прибавила скорость, свернула влево и перепрыгнула на балкон, а затем снова забралась на крышу. Серрадо, совершив такой же прыжок, с трудом сдерживал дыхание, ожидая, пока он перемахнет через карниз.
Он сделал это с ловкостью, которой позавидовал бы любой уличный акробат. "Если ты будешь продолжать подниматься выше, то падать будет еще больнее", - воскликнул он, вскакивая на ноги.
Но, заметив ее, прислонившуюся к дымоходу в ожидании, он остановился. "Ты не тот, кого я... Ты - Черная Роза".
Она подтвердила это дерзким поклоном. "А вы - капитан Грей Серрадо. Спасибо."
"За что?"
"За то, что были любезны и следовали за мной. Это дало Андуске время уйти". Рен не могла сорвать с нее маску и открыть все остальные маски под ней, но он уже помогал Андрейке - даже укрывал его. Если бы он знал, что это беглецы, неужели он закрыл бы глаза и позволил им сбежать?
"Ты..." Его рука метнулась к эфесу, и она напряглась, готовая бежать. Она достаточно насмотрелась на Рывчек, чтобы понять: ей никогда не победить его в честном бою, ни в плохом, ни в хорошем. Но тут он поднес руку к лицу, потирая лоб, как человек, которого Маски изрядно потрепали. "Ты помогла им сбежать. В ту единственную ночь, когда я думал, что буду спать в своей постели. Разве ты не могла хотя бы подождать до утра?"
"Это было бы неожиданно", - сухо признала она. "Наряду с невозможностью".
"Тем лучше для последующих историй". Он повернул в одну сторону, к самому легкому переходу в следующее здание. Это был самый очевидный путь, по которому она могла бы сбежать, но его манера поведения говорила о том, что он больше не стремится к погоне. Это было сделано напоказ, чтобы она не заподозрила его в неразумных симпатиях. Ей захотелось рассмеяться.
"И что теперь?" - спросил он. "Ты ждешь, что я позволю тебе уйти? Или бежать, или прыгать, или... я не знаю. Ты умеешь летать?"
"Мне нравится ходить", - облегченно сказала она. "Уйти из твоей жизни и позволить тебе вернуться в постель. Если только вы не будете настаивать на моем аресте - а я надеюсь, что вы этого не сделаете. Я знаю, что вы много работаете, чтобы защитить врасценских. Сомневаюсь, что вы хотите видеть, как трое из них казнят де Нинат".
Этот слух распространялся, и сжатие его челюсти говорило о том, что он его слышал. Снова послышались голоса: люди Серрадо искали его; рано или поздно они заметят его на этой крыше. Рен рискнула сделать шаг ближе, чтобы понизить голос. "Я знаю, что ты помог им после Ночи Ада. Тогда это было правильным поступком. Так же правильно будет поступить и сейчас".
"Капитан, это вы там?"
Крик Раньери заставил Серрадо вздрогнуть. Затем он глубоко вздохнул и одарил Рен усталой улыбкой. На врасценском языке он сказал: "Ради этого я и вступил в Бдение. Потому что надеялся поступить правильно".
Отступив назад, он расчистил ей путь к бегству. "Мой народ возненавидит меня еще больше, если я посажу нашу Розу в клетку".
От его слов ее пробрала дрожь. Он говорил на врасценском языке, в его голосе звучал врасценский акцент ее детства... и принятия ее среди них.
В этой маске я принадлежу им больше, чем сама себе.
Она прогнала эту мысль прыжком. Позади нее Раньери снова крикнул. "Капитан? Вы что-то нашли? Мы поднимаемся через дом".
"Не нужно. Ничего страшного", - отозвался Серрадо. "Просто кошка".
ЧАСТЬ III
11
Сердце Лабиринта
Исла Трементис, Жемчужины: Лепилун 27
Жемчужины отличались от Докволла настолько, насколько это вообще возможно, но сплетни мало кого волновали. Прошло всего четыре часа с тех пор, как Тесс, проснувшись после своего бдения, обнаружила, что Рен снова влезает в балконную дверь, даже не сделав паузы, чтобы смыть с лица Арензы следы, прежде чем рухнуть в постель, а парки и площади вокруг поместья Трементис были наводнены домыслами.
Рен не была в сознании настолько, чтобы рассказать подробности своего ночного побега из тюрьмы, только то, что он был успешным, и что-то горькое о том, что она была идиоткой, которой следовало просто перестать гадать. Когда она просыпалась утром, риск того, что другие слуги могут подслушать, приводил к тому, что она вообще не могла говорить.
Но между кухонными разговорами за грибной кашей и обрывками, подслушанными на улице, Тесс выуживала подробности. Кто-то сбежал из неприступной тюрьмы Докволл, или попытался, но не смог. Заключенные из Стаднем-Андуске проделали дыру в стене. Или в крыше. Или сами. Им помогли изнутри. Или снаружи. Из Стрецко. Рук.
Черной розы Ажераиса.
Тесс жалела, что у нее нет третьего уха, пока Тефтель тащил ее по тропинке, граничащей с Восточным каналом: одно - для сплетен, другое - для сопения Тефтеля, когда он замечал что-то интересное, и третье - для бреда Суилис, когда другая служанка шла рядом с ней.
"- Должно быть, это Рук, - решительно кивнув, заявила Суилис. "У кого еще хватило бы наглости проникнуть в Докволл? И я слышала о том, что он сделал с Меде Эссунтой с помощью того фейерверка. Бедняга, как думаешь, заживут у него руки?"
Тесс промолчала и пожалела, что не может выгулять собаку одна. Но после того, как Суилис целую неделю выла от ужаса, когда ей приходилось выгуливать альвиддийского волкодава Донайи, Тесс сделала ошибку, сказав, что это не кажется ей такой уж тяжелой работой. Теперь эта обязанность была неофициально разделена. "В конце концов, - беззаботно заявила Суилис, - вы же практически земляки".
Как обычно, они прогуливались по периметру острова Трементис, а Тефтель осматривал и отмечал каждый фонарный столб, куст и крыльцо здания. Если на канале было пусто, Тесс спускала его с поводка, чтобы он порезвился с чайками, но сегодня у нее не было настроения выслушивать испуганные вопли Суилис.
Вся их дружба была такой. Тесс была ближе к Суилис, чем к кому-либо еще из персонала Трементиса, ведь они обе были новенькими, но слишком многое из того, что делала другая служанка, выбивало из колеи ее терпение... и подозрительность.
Как сейчас, когда Суилис сжала ее руку и наклонилась к ней, понизив голос до заговорщицкого шепота. "Но это не единственное, что я слышала о празднике Эссунты. Одна из их служанок говорит, что видела, как Альта Рената возвращалась со встречи со своим тайным любовником".
Тесс пришлось осторожно вдевать нитку в иголку. Она терпеть не могла поощрять ложные сплетни, но слухи о любовнике Ренаты держали ухажеров на расстоянии и обеспечивали прикрытие, необходимое для участившихся отлучек Рен.
Суилис, похоже, не нуждалась в подтверждении. Она счастливо вздохнула, наклонив лицо к солнцу, словно оно не пыталось испепелить их всех заживо. "Как ты думаешь, кто он? Или она, хотя твоя Альта, кажется, предпочитает мужчин. Интересно, где они встречаются? Если бы у меня был тайный любовник, я бы хотела иметь маленькое гнездышко, где мы могли бы побыть наедине".
Может, Тесс и не была такой мошенницей, как Рен, способной уговорить человека выдать все свои секреты, но это не означало, что она не могла распознать признаки того, что кто-то другой делает то же самое. Несмотря на знойную жару, по спине у нее побежали ледяные струйки.
К счастью, Тефтелька отлично справлялась с отвлекающим маневром. Тесс ослабила хватку на поводке, и он воспринял это как разрешение броситься на ничего не подозревающую чайку. Вскрикнув от неожиданности, Тесс позволила ему вырваться из хватки Суилис, а затем схватила его за ошейник и мягко приказала вернуться назад, пока он не стал вторым завтраком для чайки.
"Пора возвращаться, - сказала она Суилис. Затем обратилась к Тефтелю: "Пойдем, мой мальчик. Давай вернем тебя к твоей хозяйке".
Когда Суилис повернулась, чтобы идти следом, Тесс достала из кармана кусок сушеной баранины и скормила его гончей. "Хороший мальчик", - прошептала она. "Если я когда-нибудь создам свой собственный узел, ты будешь моим первым кулаком".
Колбрин ждал их, когда они добрались до поместья Трементис. "Держите его в ошейнике. Эра хочет, чтобы ты привела Лекса Талиониса в ее кабинет". Он был единственным, кто был достаточно строг, чтобы использовать официальное имя Тефтеля.
Зная, что Колбрин захочет, чтобы Суилис справилась с этим заданием, Тесс проговорила: "Моя Альта на приеме, и мне больше нечем себя занять. Я могу его проводить". Не дожидаясь согласия, она отстегнула повод Тефтеля, зарылась пальцами в его шерсть и повела его наверх.