Днем она изо всех сил старалась забыть о смерти Леато. Но каждую ночь она переживала ее заново: голод злыдня, его крики.
Свою беспомощность в том, чтобы спасти его.
"Я пытаюсь", - шептала она в темноту, утирая слезы. "Я пытаюсь им помочь". Это было меньшее, чем она была обязана его семье за то, что она бросила его ради спасения собственной жизни.
В ответ раздался скрип и стон. Дом оседает, сказала она себе, но взглядом поискала в тени какие-нибудь скрюченные, обгоревшие костяные фигуры, притаившиеся там.
Положите красную нить вокруг своей кровати. Но Рената Виродакс Трементис не могла потакать врасценским суевериям.
В комнате люкс был балкон, выходящий в боковой сад. В наши дни сад находился в запустении - несомненно, Донайя со временем позаботится об этом. Пока же он вполне устраивал Рен: все, что ее интересовало, - это свежий воздух.
Но когда она отодвинула шторы, чтобы открыть балконные двери, то замерла.
Между ними виднелся небольшой уголок белого цвета. Осторожно потянув за него пальцами, она развернула его и обнаружила... чистый лист бумаги.
Это казалось очень неправдоподобным.
Богатые манжеты освещали свои дома нуминатрийскими камнями, которые не рисковали сжечь дом дотла. Но здесь были благовония, чтобы подсластить воздух, и крошечный нуминат, который поджигал все, что в него клали; Рен зажгла с его помощью палочку благовоний, а затем передала бумагу огню, пока ее скрытое послание не проявилось в виде коричневого призрака.
R,
Благодаря "боссу самого большого узла в Шамбле" популярность "Черной розы" среди врасценской публики затмила даже мою собственную. Зиемец желает поговорить с ней о вопросах, которые, как мне кажется, заинтересуют вас.
За прошедшие годы мне приписывали множество титулов, но я никогда не ожидал, что к этому списку добавится "мальчик-посыльный". Возможно, вы сможете найти другого посредника, чтобы договориться. Аркадий Кости кажется находчивым и очень увлеченным.
Ваш слуга,
R.
Рен сползла по стене, задыхаясь от смеха. Она и не подозревала, что слава о "Черной розе" распространилась так далеко. И что Рук опустится до того, чтобы оставить послание в дверях ее балкона - не после того, как они расстались. Действительно, ваш слуга.
Черная роза была вынужденной мерой, маскировкой из Сна Ажераиса, чтобы пропустить ее мимо Серого Серрадо в амфитеатре. Она не ожидала, что под этой личиной получит имя, а тем более дурную славу.
Не ожидала она и того, что маска останется в ее руке, когда кожаные лепестки ее доспехов потускнеют.
Она была спрятана на задней полке верхнего шкафа. Рен пришлось встать на стул, чтобы достать ее: кусок кружева с узором из роз, вырезанный по краям в виде лепестков и бутонов. Она опустилась на пол и, поколебавшись, пропустила его сквозь пальцы.
Затем она подняла его к лицу.
Черная ткань струилась по ее телу, как и прежде: шелк и кожа, слоистые, как лепестки, перчатки, сапоги и все остальное. Это была не иллюзия, а реальность. Подарок Ажераиса, который она, очевидно, должна была хранить.
Чтобы использовать.
"Отлично, - прошептала Рен в темноте. "Думаю, мы сделаем это".
2
Жаворонок в вышине
Сады Найтпис, Истбридж: Феллун 29
После смерти Кайуса Сифиньо, тирана Надежры, Синкерат снес его дворец и разбил на его территории парк, задумав сделать его эксклюзивным местом для развлечений правителей города. С годами его исключительность снизилась, как и репутация, и Сады мирной ночи превратились в Сады ночного мира.
На этой территории Рен не раз работала в бытность свою Пальцем. Это было идеальное место для охоты на тех, кто мог притвориться богатым и благородным, чтобы пройти проверку.
С наступлением весны дорожки, по которым вела ее Джуна, пестрели сдержанным буйством красок, а ландшафтный дизайн выращивался с такой же тщательностью, с какой Тесс заботилась о своем шитье. Это был лабиринт из маленьких островков, на больших из которых располагались выложенные плиткой площадки для танцев и дуэлей, а на маленьких - для жонглеров, акробатов, узорщиков и кукольных представлений. Беседки и перголы, увитые вьющейся жимолостью и сладким горошком, служили ароматным укрытием от солнца днем и тенью для вечерних свиданий - не все из них происходили между представителями городской элиты. Надежра получила свое название от садов, где многие из них занимались своим ремеслом.
Рената гадала, особенно ли многолюдно сегодня в садах или только в их окрестностях. Не успели они с Джуной ступить на первую танцевальную площадку, как на них набросились люди, которых она встречала лишь вскользь, - в основном дворяне дельты, но были и представители знатных домов. Люди, чьи имена были так близки к границам фамильных реестров, что им грозило падение с края.
"Твоя рука все еще цела?" спросила Джуна, когда Рената покидала танцевальную площадь и уходила из-под руки восторженного седьмого сына торговца рисом. "Я не уверена насчет пальцев на ногах".
На Джуне был нежный розово-золотой наряд, который Тесс сшила для обреченной на провал помолвки Косканума и Индестора, а на Ренате - нижнее платье и плащ из многослойной речной зелени. Все вместе они напоминали полевые цветы, пробивающиеся из тростника, привлекали внимание многих и служили прекрасной рекламой возвышения Дома Трементис.
"Думаю, Меде Гальбионди мог бы сам повернуть жернова своей семьи", - полушутя сказала Рената. Она повертела больным плечом и вдавила пальцы в мышцу, чтобы снять напряжение.
"Это почти заставляет тебя скучать по Парме, не так ли?" Джуна воспользовалась предлогом, чтобы забрать у Тесс свое вино и избежать взгляда еще одной претендентки. "Жаль, что ей и Бондиро навсегда запретили появляться здесь".
"За какие заслуги? Я думала... Как там говорится? "В Ночном Мире все прощается".
"Кроме саботажа и попыток добиться отмены устава Дома Клеотер". Джуна нагло ухмыльнулась, глядя на ободок своего бокала. "Полагаю, в этом была замешана бочка меда. И несколько мешков куриных перьев. И почему-то флюгер".
Рената сделала паузу, пытаясь сообразить, для чего это могло понадобиться. Затем она покачала головой и отпила из кубка, который протянула ей Тесс. Хризантемовое вино, охлажденное и очень приятное. Мне начинает казаться, что я должна была просто арендовать один из киосков и повесить там табличку с надписью "Здесь приманка для брака".
"Лучше ты, чем я", - пробормотала Джуна. Ее взгляд зацепился за что-то в толпе танцующих, отчего ее щеки стали еще розовее, чем были. Прежде чем Рената успела проследить за этим, ее отвлек другой источник румянца.
"О счастливый бокал, к которому прикоснулись твои губы. О счастливый бокал, твои пальцы ласкают его изгибы. О счастливый бокал, наполненный сладким вином. Но даже самый счастливый бокал пустеет утром - так проходит жизнь и любовь".
Подошла Оксана Рывчек, узнаваемая, несмотря на тени от серой кожаной маски лисы, юбки ее серебристого крепового пальто колыхались на бедрах. Она звякнула своим бокалом о бокал Ренаты. "Я знаю, я знаю. Не выходите на дуэли, а не на сцену. Но я готова поспорить, что это была лучшая поэзия, чем то, чем они затянули ваши уши". Она махнула рукой в сторону танцевальной площадки.
Богатая глубина врасценского акцента Рывчек странно успокаивала. Как и следующее замечание мастера фехтования: "Дайте мне знать, если кому-то нужно преподать урок".
"Плохие стихи не стоят дуэли", - сказала Рената.
"А ты - сетеринская дворянка", - насмешливо заметила Рывчек. "Осторожнее, ты приобретешь репутацию благоразумной".
Это предупреждение, словно нож, вонзилось ей в ребра, напоминая, что лжецы никогда не бывают в безопасности. "Мне бы только не хотелось растрачивать ваши таланты на что-то столь пустяковое".
"Госпоже Рывчек нравится держать свой клинок теплым". Это прозвучало как раз с той стороны, куда смотрела Джуна. Приближающаяся маска цапли с белыми перьями принадлежала Сибильят Акреникс, а Марвисал Косканум в золотой маске с золотым ирисом неохотно следовал на несколько шагов позади.