— Но зачем ей возвращаться к этому судну?
Чак пожал плечами:
— Кто знает? Я думаю, у этого места есть то преимущество, что оно уединенно: там можно с кем-то встретиться. Я не могу придумать другой причины.
Томми взглянул на море.
— Она исчезла, — сказал он.
Чак схватил бинокль и обвел горизонт.
— Вот черт! И через полчаса станет темно.
— Ее навигационные огни позволят легче разглядеть ее, — сказал Дэрил.
— Она не включит никаких огней, — ответил Томми, — если только она не дура, а она, черт ее побери, совсем не дура.
— Нам нужно просто держаться этого курса и надеяться, что и она не свернет, — сказал Чак. — Скорее всего, она этого не сделает. Риф теперь, когда света почти нет, непроходим, поэтому она не может повернуть к северу, а если она повернет к югу, то там только Куба.
— Я бы многое отдал прямо сейчас, чтобы знать, чем она там занимается, — сказал Томми.
...Солнце опустилось в море, и быстро стемнело.
— Никаких огней, — сказал Томми. — Если мы натолкнемся на нее, мне бы не хотелось, чтобы она первой заметила нас.
Мэг сделала сэндвичи и раздала стаканчики с каким-то безалкогольным пойлом, и все не торопясь поели, пока яхта тащилась вперед, делая теперь не более восьми узлов.
— Томми, — тихо сказал Чак, — что мы будем делать, если догоним ее? Арестуем?
— У меня нет обвинения, — сказал Томми, — но я могу притащить ее в участок для допроса, наверное.
— Мы давно вышли за двенадцатимильную зону, это место не в твоей юрисдикции, верно?
— Мы назовем это преследованием по горячим следам, — ответил Томми.
Чак снова переключил двигатели на холостой ход и выключил зажигание.
— В чем дело? — спросил Томми.
Чак показал вперед на какой-то огонь.
— Он только что появился, — сказал он.
— Это далеко?
— Ночью трудно оценить расстояние, но горизонт всего в двух-трех милях от нас, так что она должна быть ближе: может, всего в миле или полутора милях.
— Почему ты заглушил двигатели?
— Ветра нет, а над водой звуки разносятся далеко. — Чак приставил к глазам бинокль. — Не могу разглядеть очертания, ночь безлунная. Видно только навигационный огонь.
— Вслушайся, — сказал Томми. — Ты слышишь это?
Чак высунул голову наружу, за ветровое стекло.
— Музыка.
— Латиноамериканская, — сказал Дэрил.
— Может, они танцуют, — предположил Томми. — На таком маленьком катере может быть музыкальное оборудование?
— Конечно, — ответил Чак. — У нее может быть автомобильный радиоприемник и несколько динамиков — это все, что нужно.
— Что нам теперь делать? — спросил Дэрил. — У нас нет хода, и мы не можем незаметно подкрасться к ним — они услышат шум двигателей.
Чак посмотрел на ГСП: показания приборчика мерцали в темноте.
— Мы делаем восемь десятых узла относительно дна, — сказал он. — Здесь есть небольшое течение, и оно сносит нас примерно в направлении огней. Если ее судно стоит на якоре, а похоже, что это так, то мы дрейфуем прямо на него.
— Откуда мы знаем, что это судно Клэр? — спросил Дэрил.
— Мы этого не знаем, — ответил Томми, — но пока что этот огонь — все, что у нас есть. Давайте посмотрим, кто это.
...Медленно, но неуклонно «Срыв» сносило течением прямо на огонь. Чак каждые десять-пятнадцать секунд подносил к глазам бинокль, стараясь разглядеть очертания судна.
— Слушайте, — прошептал Томми. — Они разговаривают.
Чак прислушался и услышал смех.
— Похоже, там мужчина и женщина.
— Говорите потише, — прошептал Томми каждому. — Никаких ненужных разговоров: если мы слышим их, то они могут слышать нас.
Чак встал на сиденье шкипера, высунув голову над ветровым стеклом, и прижал бинокль к глазам, затем слез вниз.
— Она больше, чем катер Клэр, — сказал он. — Сорок футов наверняка, может быть, больше.
— Есть какие-нибудь признаки маленького катера? — спросил Томми.
— Нет.
— Я думаю, мы потеряли зря чертову уйму времени с этим дрейфом.
— Может быть, и нет, — сказал Чак. — Яхта стоит поперек течения, бортом к нам; маленький катер может быть пришвартован к ней с противоположного борта.
Томми взобрался на сиденье и взял бинокль, затем спустился вниз.
— Мне кажется, там, по крайней мере, двое — трудно разглядеть, потому что стекла запотели, — и мне кажется, эта яхта больше сорока футов.
Чак кивнул:
— Возможно. Какой у нас план, Томми? Мы окажемся рядом с ними через несколько минут.
Томми жестом позвал всех собраться вокруг него и зашептал:
— Итак, прежде всего никакого шума. Похоже, что нас сносит прямо на эту яхту, и когда мы окажемся совсем рядом, мы с Дэрилом попробуем тихо забраться на борт. Чак, я хочу, чтобы ты остался с Мэг и был готов запустить двигатели в любой момент. Кто знает, может, нам придется убираться отсюда по-быстрому.
Затем они услышали шум мотора.
— Они трогаются с места? — спросил Томми.
— Мне кажется, это шумит генератор, — ответил Чак. — Слишком высокий тон для главных двигателей.
— Отлично, это поможет заглушить шум: вряд ли мы сумеем действовать совершенно беззвучно.
Теперь они находились в ста ярдах от большой яхты, и Чак пытался заглянуть внутрь через ее окна, но они были запотевшими. Он видел лишь движущиеся внутри силуэты и слышал музыку.
— Погляди-ка, — указал Томми, — там есть штормтрап на скуле, видишь?
— Да, — ответил Чак. — Нас сносит немного вбок, так что пусть все пройдут на левый борт и постараются оттолкнуться от борта яхты, чтобы мы не слишком громко приложились, когда окажемся рядом. Тогда мы сможем подтащить нашу посудину таким образом, чтобы ты и Дэрил смогли воспользоваться штормтрапом. Двигайтесь очень медленно, потому что человек своим весом может заметно раскачать даже такую большую яхту, как эта. — Он вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. — У меня есть идея.
— Какая?
Чак прошел к кормовой кладовке и достал ведро, к ручке которого была привязана триддатифутовая веревка.
— Я попробую смягчить удар, — сказал он. Пройдя на правый борт «Срыва», он осторожно опустил ведро в воду, пока оно не заполнилось, затем начал понемногу вытравливать веревку. — Ну вот, теперь у нас есть что-то вроде тормоза, — прошептал он. — Вы втроем будьте готовы оттолкнуться от борта.
Они находились уже в сорока футах от большой моторной яхты, затем расстояние сократилось до тридцати. Чак начал медленно подтягивать к себе ведро, действующее сейчас как плавучий якорь. Как раз когда он схватился за его ручку, три пары вытянутых рук коснулись белого корпуса большой яхты, и «Срыв» остановился у ее носа по правому борту совершенно беззвучно. Чак присоединился к ним, и они осторожно провели свою яхту вдоль борта большого судна, заботясь о том, чтобы их корпуса не соприкасались. Когда корма «Срыва» оказалась рядом с штормтрапом, они остановились.
Теперь музыка гремела вовсю, но никаких голосов больше не было слышно. Томми слегка отступил назад в кокпит «Срыва», взял дробовик Чака и прошел к штормтрапу. Он тихо положил дробовик на палубу большой яхты, поставил ногу на нижнюю перекладину штормтрапа и начал взбираться наверх, вслед за ним полез Дэрил.
Томми перекинул ногу через борт и забрался в кокпит. Ему были видны сквозь запотевшие стеклянные двери салона два силуэта. Дэрил поднялся на палубу и пронес в кокпит дробовик. Томми нагнулся к его уху и прошептал:
— Не думаю, что тебе нужен дробовик, их тут только двое.
Дэрил осторожно положил дробовик на подушку сиденья в кокпите и достал свой пистолет.
Томми тоже вынул пистолет и махнул Дэрилу рукой, чтобы тот следовал за ним. Он на цыпочках подошел к раздвижным дверям салона, держа перед собой пистолет. Мужчина и женщина в обнимку стояли посреди кают-компании.
— Добрый вечер, — сказал Томми, и когда они обернулись к нему лицом, у него отвисла челюсть. — Ты гляди-ка, Дэрил, — сказал он, — кто у нас тут оказался.
Глава 59
Томми улыбался до ушей.
— Привет, Клэр, — сказал он. — Привет, Виктор.
Эти двое отстранились друг от друга.