Изготовители бюстгальтеров тоже пережили трудные времена, когда их прекрасные шнурованные чашечки стали использоваться не как белье, а больше как материал для растопки каминов. К радости этих предпринимателей, женщины вовремя осознали, что природа имеет свои законы и что закон земного притяжения отменить никогда и никому не удастся. Поэтому и выжил, а не погиб бизнес, занятый производством бюстгальтеров.
— Я вам точно говорю, — продолжила Рут после очередной глубокой затяжки и очередных жадных глотков содовой, — мы должны купить этого самого Блоссома, пока это не сделал кто-нибудь еще. В его «колготки Бёрди», может, поначалу никто и не поверит, но они очень удобны, сексуальны, могут быть разных цветов и они…
Члены совета директоров напряглись в своих креслах.
— Они не рвутся, не едут и не цепляются!
— Однако, мадам, — начал Леонард Уайт, изысканных манер восьмидесятилетний джентльмен, — пять миллионов долларов — это очень большая сумма, а кроме того, мы не хотим, чтобы это изобретение конкурировало с нашими остальными производствами.
Рут с размаху опустила кулак на стол. От удара пепел из пепельницы разлетелся во все стороны. Он был похож на искусственный, сероватый снег, что обычно украшает магазинные рождественские сценки.
— Что?! Вы с ума сошли?! Кто вам говорил о конкуренции? Эти колготки никогда не поступят в продажу. Вот в чем идея! Помните наш лозунг: «В бизнесе нужно повторение!» Мы покупаем формулу, вступаем во владение патентом, а потом запихиваем все в сейф. Только через мой труп кто-нибудь когда-нибудь выпустит на рынок колготки, которые не рвутся. Что же касается пяти миллионов долларов, то, как мы подсчитали, этот парень сможет за свое изобретение получить гораздо больше денег, если выставит его на аукцион. Наша цель — предложить ему сумму, которая заставит его согласиться. Если же это изобретение окажется еще в чьих-либо руках, то такая катастрофа будет нам стоит гораздо больше, чем пять миллионов!
Уайт, единственный достаточно смелый человек из всего состава совета директоров, откашлялся.
— Но можем ли мы быть уверенными, что эти колготки действительно такие уж прочные? Вы проверяли их всего лишь в течение месяца.
Рут зло сощурилась и откинула назад свои длинные каштановые волосы.
— Я носила их не снимая целую неделю, при этом каждый день стирала в стиральной машине «Ландромат». Вы сами знаете, что эти чудовища способны пережевывать даже пляжные полотенца. Так вот, когда на следующее утро я их надевала, они были такими же мягкими, как будто только что куплены и распакованы. Только потом я отдала эти колготки в лабораторию на тестирование. Результаты всех тестов оказались положительными. Ирвинг должен представить нам последний отчет по этим тестам на нашем сегодняшнем заседании. Где он, черт побери?
Дверь в глубине зала отворилась, и появился Ирвинг Френклин — тощий мужчина лет пятидесяти, в очках, в белом лабораторном халате. На его руку была намотана пара колготок. Ирвинг работал инженером в компании «Калла-Лили» с первых дней своей трудовой деятельности. Он вместе с компанией пережил переход от чулок к производству колготок, кризисы помельче, например, тот, что был связан с идеей изготовления сетей для рыбной ловли.
— Привет, Рут. Вот и я!
В манере поведения Ирвинга не было никакого беспокойства или нервозности в присутствии Рут: он был тем единственным сотрудником компании, которого она не могла третировать, и они оба прекрасно знали об этом.
— Расскажи нам все, пожалуйста, — попросила Рут с чувством. — Я как раз пытаюсь хоть что-то объяснить им…
Ирвинг прошествовал в противоположный конец конференц-зала, подошел к краю длинного стола и бережно положил перед собой колготки, которые принес. Он снял очки, достал из кармана тряпочку и принялся протирать стекла. Не торопясь он открыл рот, поднес к губам одно, потом другое стекло очков и смачно подышал на них, затем наконец нацепил очки на нос. Члены совета директоров нетерпеливо ерзали в своих креслах. Первой не выдержала Рут.