Стефанов махнул рукой:
– Какой суд? В Москве так не принято. Когда меня выгнали, воры откупились и вышли на свободу. И сейчас как ни в чем не бывало занимаются тем же промыслом.
– М-да… – пробурчал подполковник. – А давайте их жахнем!
– Доберемся, Дмитрий Иннокентьевич, – заверил его Лыков. – Все они у господина Стефанова в синодик записаны. Но продолжайте, Василий Степанович. Какие еще способы краж изобрели мазурики? Про дыру в заборе мы поняли. А прямиком в ворота только с поддельными бумагами можно краденое вывезти?
– Сторожа подкуплены все, – сообщил докладчик. – А те, кто отказался, уже убиты.
– Как убиты? – поразился Лыков.
– Да так, убиты. Трех человек зарезали в нынешнем девятьсот седьмом году, и еще один пропал без вести. Все честные уволились, не дожидаясь беды. Остались лишь продажные.
– И у нас на Казанской дороге тоже? – не поверил фон Мекк.
– И у вас, Николай Карлович, – сказал Стефанов.
– Да я их сей же час заменю!
– Пожалейте людей. Сей же час их и зарежут, при первом противодействии. Надо ломать систему. Все продумать, подготовить и лишь потом нанести удар. На это уйдет время. Покуда будем наблюдать, искать связи, цепочки, по которым уходит товар, регистрировать всю эту публику.
Слова Стефанова прозвучали убедительно, с ним нельзя было не согласиться. Но магнату было жалко убытков, и он начал возражать:
– Но ведь каждый день несет новые потери. Тысячи теряем! Может, хоть как-то прикрыть дыру? Гаечки подвернуть, пропуска новые наладить, замки на складах поменять?
– Вы начните это делать, – вмешался Лыков. – Запретить вам никто не может. Ну а мы будем готовить удар.
На том и согласились.
Докладчик продолжил:
– Алексей Николаевич прав, вся эта сволочь у меня давно записана. Имена главных скупщиков известны. Красавин, Васильев, Членов, Игнатьев, Тешнин, Сибион, Балашов, Городецкий, Любавский, ну и десятка два помельче.
– Это те, чьи дома стоят возле станций, а в них живут особые крючники?
– Часть вроде как в стороне, держат магазины на лучших улицах, это Членов и Любавский. Некоторые, как Сибион, посредники, зато очень крупные. А остальные да, живут возле станций. И ведут себя нагло. Если, к примеру, нужный им вагон по каким-то причинам отогнали от забора вглубь, они совершенно спокойно заезжают туда на телегах. Громят вагон, затем тащат добычу к «своей» дыре и переваливают на ту сторону. А на вагон вешают поддельную пломбу, и он уходит прочь полупустой. Каждую ночь так, у жуликов это называется «выходить на биржу».
– Способов хищений много, – после паузы продолжил Стефанов. – Например, если товар сыпучий – зерно или сахарный песок, – то просверливают полвагона и ссыпают его в мешки. Пломбы целы, а товар похищен. Так поступают, например, у Николая Карловича в Гавриковом переулке. Ведь Москва-Рязанская – главная хлебная станция страны. Там переваливают в огромном количестве все восемь зерновых хлебов[7]. Или есть кража «из-под лапки». Лапкой называют загнутый конец той рельсы, по которой ходят ролики вагонной двери. Конец отгибают фомкой, дверь сдвигают без повреждения пломбы, хищничают, а потом ставят лапку на прежнее место.
Алексей Николаевич покосился на собеседников. И Запасов, и фон Мекк слушали уволенного сыщика раскрыв рот, притом что оба всю жизнь прослужили на железной дороге.
– Воры стараются там, где можно, замаскировать свое преступление, – продолжил Стефанов. – Если пломба не сломана, тогда в пункте прибытия составят акт не о краже, а о недостаче. Вину за нее повесят на грузохозяина, а кражи как будто и не было. Поэтому делают так. Пломбу вскрывают, берут, что нужно. Потом специальным шилом расправляют края свинчатки и заново сдавливают ее щипцами. Под щипцы кладут резину, чтобы не смять старые цифры и буквы. Дальше подвесили ее на вагон – и ходу. Кроме того, бывает, что кражи совершаются при участии складских сторожей. Места товара вывозят со станции, а на дороге кладут несколько штук, что подешевле. После этого сторожа поднимают тревогу и начинают будто бы преследовать воров. Даже стреляют в воздух! Брошенные места собирают под видом отбитого товара и предъявляют начальству: вот, кое-что удалось вернуть… А сами, конечно, в доле.
– На нашей дороге тоже такое случалось? – опять спросил фон Мекк.
– Случалось, и не раз.
– Возмутительно!
Алексей Николаевич дал магнату отвести душу, а потом сказал:
– Василий Степанович, с ворами понятно. И хорошо, что личности главных деятелей вам известны. Ударим по голове, одной ночью всех возьмем. А как с грабителями? Там тоже для вас нет тайн?
7
Пшеница, рожь, ячмень, кукуруза, овес, просо, гречиха, горох (горох тогда относили к зерновым хлебам).