Вот протягивает нам свою руку кума Галя с Полтавщины:
— Будьте ласка, хлопцы, помогите отучить моего чоловика от проклятущей горилки. Коли трезвый, то цены ему нема, а налакается — становится на четвереньки и гавкае, як собака.
Едем в Сорочинцы, наведываемся в Диканьку и в славный град Миргород. С удовлетворением отмечаем, что меры по критическим выступлениям Николая Васильевича Гоголя приняты: лужа посреди города замощена и покрыта асфальтом, потомки Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича живут в мире и согласии, ведьмы со своими метлами, черти в красных свитках и всякая иная нечисть загнаны в преисподнюю, где им и положено быть. Поэтому месяц на небе светит бесперебойно, согласно астрономическому календарю, никто его не крадет, как в бытность Солохи и кузнеца Вакулы.
А вот шинкари еще не перевелись. Самого заядлого из них мы решили окрестить. Нарекли его Мусием Головченко. Ну и тип! Рожа красная, словно обожженный горшок. Глянули мы на его физиономию и еще раз убедились: не боги горшки обжигают! Но Мусий на селе кое для кого слыл богом. Ему поклонялись, на него молились Галькин муж Аверкий Ковбасюк, заместитель председателя колхоза Нечуйветер, счетовод Писаренко и еще кое-кто из семейства бражников.
Наша командировка оказалась плодотворной. Дружеская рука актива сделала свое дело. Жены бражников, сподвижников Мусия, при содействии кота Мазепы раз и навсегда установили в округе царство трезвости. А как им это удалось, вы узнаете из фельетона «Лекарство от запоя».
Только не подумайте, ради бога, читатель, что все наши крестники — этакие дылды с сизыми носами… Вовсе нет!.. Взглянули бы вы на нашу крестницу Анну Максимовну Трясогузкину! Красавица! Кандидат наук! Но красавица писаная, а кандидат наук — липовый. Наглядный пример явного несоответствия формы и содержания!
Обуреваемая жаждой славы, Трясогузкина задалась целью перевернуть зоотехническую науку вверх дном. С обворожительной улыбкой Анна Максимовна опутала холмогорку Долину электрическими проводами и включила рубильник. Корова взбрыкнула и пошла выплясывать на трех ногах нечто среднее между «Камаринской» и «буги-вуги». По наблюдениям Трясогузкиной, такая кадриль способствовала росту надоя молока ровно на… одну ликерную рюмку.
О своем открытии Анна Максимовна с неотразимой улыбкой поведала директору института и получила звание кандидата наук. Парнокопытные бодали стойла, ревели, громыхали цепями, но ученый совет не внял их категорическому протесту. Услышав трубный глас жертв науки, мы поняли: родился новый крестник. И само собой, не ждали, пока нас покличут в кумовья. Примчавшись в институт, мы застали новорожденную в яслях буренки Долины. Анна Максимовна, избрав безопасную позицию, наблюдала, как подопытное животное «выкамаривает» и «выбугивает» очередной танец… Новоиспеченную «кандидатку наук» мы тут же окрестили и нарекли «Дамой в жакете».
А дня три спустя нас пригласили в прокуратуру. Приходим. У следователя лицом к лицу сталкиваемся с Дамой в жакете. Значит, смекаем, она заварила кашу. Но Анна Максимовна одарила нас очаровательной улыбкой и проворковала!
— Не чаяла, что окажемся друзьями по несчастью!
Следователь прояснил обстановку.
— Спешу сообщить вам пренеприятнейшее известие: к нам едет Мироедов.
— Кто-кто? — протянули мы в три голоса.
— Мироедов говорю. Из Торжка. Сутяга, каких свет не видывал! Вас, Анна Максимовна, он обвиняет в разбазаривании электроэнергии не по назначению, а вас, друзья мои, в подстрекательстве к нарушению общественного спокойствия в храме науки… Заявление поступило вчера. Сегодня к вечеру наверняка сам прилетит.
— А что это за птица?.. И почему этому Мироедову больше всех нужно?
— В некотором роде он коллега почтенной Анны Максимовны. Тоже кандидат со взбрыком. Только не по коровьей, а по лубяной линии. Занимался селекцией льна в ночных горшках.
— И каковы же его успехи? — полюбопытствовали мы, сраженные оригинальностью эксперимента.
— Сногсшибательные! — улыбнулся следователь. — Научные сотрудники института объявили его тунеядцем и решили вышибить взашей. А он уцепился за косяк парадной двери и заорал на всю окру́гу: «Караул!» На крик приехала комиссия из министерства. Ознакомилась с мироедовской методикой и подтвердила: да, захребетник! Не успела комиссия доложить о своих выводах по инстанции, как самой пришлось оправдываться: Мироедов опередил ее — залил грязью. С тех пор ученым аграрникам не стало житья ни в Торжке, ни в Москве. Ходит этот дегтемаз по инстанциям с мазницей и мажет всех направо и налево. Креста на нем нет!