— Не мы одни прошляпили, — оправдывается трио. — Главный инженер Рентгенов тоже хорош: сваривал Ольховичу стальные фермы для особняка, конструкции фонтана паял!
— А кто двери и рамы ему вязал?! Кто грузовики снаряжал в Быково?! А кто вообще заварил кашу?!
Долго судили-рядили руководители электростанции. Досконально определили, кто и в чем виноват. Положили вину каждого на весы Фемиды — не тянет ни на одну статью уголовного кодекса. Отлегло от сердца. Для виду троим поставили на вид, а четвертого пожурили и тем ограничились.
Да, в действиях руководителей электростанции нет юридического состава преступления. Они не были в сговоре с темным дельцом. Но на глазах у них, облеченный их полномочиями, он средь бела дня тащил, хапал, обогащался.
Только слепые да безнадежные ротозеи не могли заметить, что их сослуживец-толкач живет и строится не по карману. Пять лет они пожимали его руку, когда он приезжал к ним получать зарплату, протягивали ему руку помощи как индивидуальному застройщику. А надо было не пожимать и протягивать, а схватить за руку!
Вирус куриной слепоты поразил не только электрогорских энергетиков и быковских поселковых руководителей. Очаги его обнаружены в некоторых других дачных местностях. Профилактика, проведенная в районе действия Ольховича, да поможет прозреть тем, у кого под носом еще орудуют тунеядцы, воры и паразиты!
Узелок на память
Григорий Петрович Коваленко принял ванну, снял с вешалки махровое полотенце и начал вытираться. Настроение было приподнятое. Он даже затянул песню: «Ехали казаки от Дона до дома…».
Жинка, хлопотавшая на кухне, принялась тихонько подпевать. Но песня за дверью ванной комнаты внезапно оборвалась, и что-то тяжелое плюхнулось в воду.
— Ой, лишенько!.. Грицько, ты живой?
— Бiс его забери, твой рушник! — послышался приглушенный голос Григория Петровича. — Заплутався в проклятой бахроме.
— А ты, коли вытираешься, пiд ноги дивись!.. Я сама с цiм рушником муки терплю. Отпустили бахрому, як конские хвосты, понавязали узелков… Положишь в стиральную машину — они сваляются, ладу им не дашь!
Коваленко потер медным пятаком ушибленное место и, облачившись в халат, призадумался: «А не развязать ли эти злополучные узелки?» Кстати, у жинки случайно сохранилась этикетка с фабричной маркой.
И вот в город Приволжск на имя директора льнокомбината полетело коротенькое письмецо с рационализаторским предложением. Так, мол, и так, люди добрые, писал Григорий Петрович, позвольте спросить вас, а для каких надобностей вы украшаете банное полотенце кистями? Поди, дорого обходятся вам эти оселедци?! Осмелюсь рекомендовать: тките полотенца без хвостов! Обойдется дешевле.
…Наивный вы человек, Григорий Петрович! Полагали, будто развязать узелок все равно, что галушку проглотить. Тут дело тонкое, сплеча рубить нельзя.
Как вы убедились сами, ваше предложение не осталось без внимания. Вы написали — вам отписали. Вы сказали — стрижено, вам ответили — брито. Ответили и усомнились: «А может, и в самом деле стрижено? Следовало бы кое с кем посоветоваться».
И пошла писать губерния! Десятки ведомств бились над вопросом: быть или не быть узелку на махровом полотенце?
— Мы бы, Григорий Петрович, того… одним махом отрубили бахрому, — оправдывались руководители комбината. — Но как посмотрит на это совнархоз? Без его ведома нам не дано ни укорачивать, ни удлинять.
А в совнархозе такие проблемы тоже не решаются с кондачка! Заявку комбината вынесли на повестку дня художественного совета. Знатоки махровых изделий судили, рядили, курили, дебатировали: с узелком или без? Резолюцию приняли единогласно: «Согласовать вопрос изменения длины кистей у полотенец с Министерством торговли. В случае положительного ответа поставить вопрос об изменении ГОСТа».
Министерство — инстанция высокая, но и оно не с бухты-барахты узелки развязывает. Заведен определенный порядок. Пусть первое слово скажет Институт ширпотреба и культуры одежды!
Институт работает как часы. Абсолютно точно, раз в три месяца собирается художественный совет. В просмотровом зале стоит дым коромыслом. Сорок человек — сорок мнений. Кто в лес, кто по дрова. Сорок-сороков получается! А требуется единое мнение. И совет в конце концов к нему приходит: «Обратиться в совнархоз с просьбой выработать проект нового полотенца и представить на рассмотрение…»