— Не только у нас, — мило улыбаясь, отвечает та. — Нигде теперь слоников не увидите!
— Почему ж такое?
— С производства сняли!
— А что произошло?
— Говорят, малютка фатализм проповедовал.
Супруги недоуменно переглянулись, помолчали и потом робко переспросили:
— Извините, что он проповедовал?
— Русским языком сказано: фа-та-лизм!.. Вам, гражданин, пепельницу с лисою или с кроликом? — вежливо обратилась девушка к следующему покупателю.
…Продавщица за прилавком не оговорилась. Слон-малютка и впрямь обвиняется в проповеди фатализма, неотвратимости судьбы, рока…
Обвинительное заключение по «делу» кунгурского слоника вынесено 31 января за номером 08-7/73 председателем президиума пермского «Облкультхудожпромсоюза» Редькиным.
В этом неповторимом документе, поступившем в адрес Московского центрального универмага, черным по белому написано:
«Производство кунгурских слонов в текущем году ограничено до минимума и в следующем году будет прекращено полностью, так как вышеназванное хоботное животное не соответствует идеологическим задачам и воспитательным целям народных масс, а также пропагандирует фатализм, идущий в явном противоречии с теорией. Нарушать эти положения президиум „Облкультхудожпромсоюза“ не может и не будет».
С тех пор как на свете существует грамота, нигде, ни в какой книге не возводилось на слона, а тем паче на безобидного каменного слоника такого ужасающего поклепа! Не в ночь ли под рождество пригрезился Редькину сон о слонике-фаталисте?!
Поди растолкуй ребенку!
Правда, в былые времена институтки из пансиона благородных девиц приписывали кунгурскому слонику магические свойства. Водрузив его на свой комод, они полагали, что счастье в комнату придет само собой. С опозданием на несколько десятилетий пермский блюститель облкультхудморали Редькин вступил в единоборство с оным суеверием.
В школьных учебниках зоологии отмечается, что африканские и индийские слоны относятся к породе копытных, постепенно вымирающих. Кунгурский же слоник оказался еще менее живуч, чем его сородичи из теплых стран. При активном содействии Редькина он вмиг исчез с лица земли.
А трехлетний именинник просит:
— Мама, купи слоника!
Лекарство от запоя
Занемог Аверкий Ковбасюк, забюллетенил. С рождества пластом лежит. Ни галушки его не прельщают, ни вареники в рот не лезут. Тем и жив, что изредка рассолу бурачного хлебнет… По ночам бормочет что-то несусветное:
— Едет кот на козе… самогонку везе…
Галя проснется, прислушается и зальется… смехом, как заливалась, бывало, когда парубок Аверкий ей про любовь толковал.
— От же ж бисова жинка! — стонет Ковбасюк. — Чоловик умирае, а вона рыгоче!
…Третьего дня приезжал доктор из Диканьки. Послушал сердце, постучал молоточком по коленкам. Потом прижал ложечкой язык и велел сказать «а-а-а». Но у Аверкия получилось «ы-ы-ы».
— Вспомните, товарищ Ковбасюк, не съели вы случайно чего-нибудь этакого? — спросил доктор.
Ковбасюка перекосило. Он заскрежетал зубами и закатил глаза. А Галя с хитрой улыбкою пропела:
— Як же, доктор, не съел?! Мазепу съел.
— Кого-кого-о? — опешил тот.
— Мазепу, кажу… Кота нашего.
Доктор понимающе вскинул бровями. Он вырос на хуторе близ Диканьки и умел ценить украинский юмор. «Остра умом Ковбасюкова жинка, — подумал. — Кота съел! Ха-ха…» И выписал больному салол с белладонной.
За неделю до рождества Ковбасюк побывал на семинаре у Мусия Головченко. Решил подковаться… Вместе с ним семинар посетили завхоз Перепелица, кладовщик Решетов, заместитель председателя колхоза Нечуйветер и счетовод Писаренко.
Мусий начал с теории. Взял кусок мела, встал у двери и вывел на ней уравнение с тремя неизвестными: «С2+Д4+В15=СС65».
— Расшифровываю с конца, — пояснил Головченко, ткнув перстом в правую часть уравнения. — Самогон свеклосахарный 65-градусный заквашивается из следующих компонентов: свеклы, дрожжей и воды. Весь секрет крепости в пропорции… Кондиция его зависит еще от технологии перегонки. Змеевик, скажем, лучше, нежели прямая локомобильная трубка. А уж если раздобыть дистиллятор, тогда и «зверобой» можно выгонять.
Смахнув рукавом «уравнение», Головченко выписал клиентам рецепт закваски.
— Спасибо, Мусий Данилыч, за науку, — поклонились участники семинара.
— Погодите, козаченьки, благодарить, — захлопотал хозяин. — Какой же семинар без дегустации?!