— В первую нашу встречу вы «чистосердечно» заверяли меня, что у вас был один-единственный случай взятки. А теперь вы собственноручно описали в своих показаниях сто случаев… Не припомните ли сто первого, сто второго и так далее?..
— Ну что вы, Юрий Дмитриевич! — разводит руками Абербух. — Вы же убедились, что я человек порядочный.
— Именно поэтому я вас и спрашиваю.
— Сто случаев, как в аптеке, Юрий Дмитриевич. Ни больше, ни меньше.
В компанию Абербуха — Куницына входило 72 маклака. Они делились на три категории: взяточников, взяткодателей и корыстных посредников. И те, и другие, и третьи — одного поля ягода. Стяжатели, жулики, воры!
И в каждой категории есть свои колоритные фигуры, «бароны», так сказать. Есть и «баронессы». Правда, выезжали они не в каретах с фамильными гербами, а пользовались услугами современного легкового транспорта. Как истая баронесса, Мария Степановна Прикубанская официально не занимала никакой должности, а такие операции провертывала, что даже Абербух плечами пожимал от удивления.
Рассыльные московского телеграфа то и дело стучались у ее дверей: «Депеша!» «Молния!», «Денежный перевод!». «Миша Рыжий» из Сухуми телеграфировал: «Обеспечьте 20―30 ворсоткацких станков. Вознаграждение согласно договоренности». «Бедный родственник» из Самарканда был более скромен в своих требованиях: «Отгрузите три тонны стекла и полтонны анилиновой краски. Мы тоже люди». «Адольф Хромой» бил челом: «Сделайте 10 станков, трельяж и номер в гостинице двуспальный. Букет за мной». И старушка не по годам проворно «делала» станки, сновальные машины, стекло, шифер, мебельные гарнитуры, холодильники… Снимет телефонную трубку, позвонит в «Снабсбыт» своей кумушке Помнящевой, с которой прежде работала бок о бок: так, мол, и так, Мария Степановна, душечка-тезочка, нарядец требуется. А Мария Степановна Помнящева не просто кумушка, а старший инженер технологического оборудования «Снабсбыта». Клиенты «баронессу» не обижали, щедро расплачивались. И сама была довольна и Помнящевой руку золотила.
Другую руку Помнящевой золотил за своих клиентов Абербух. Не тот Абербух, что «вспомнил» сто сделок, а его брат единоутробный — Борис Абербух. У этого хотя коммерческий размах был поуже, чем у брата, зато связь с Помнящевой покрепче. Мария Степановна, мать двоих дочерей-невест, баловала его, как возможного зятька.
Одна солидная связь повышала акции Бориса Абербуха в глазах Марии Степановны и в компании коммерсантов — связь с Давидом Петровым. О Петрове компаньоны говорят: «Этот делает деньги из картона!» Их слова недалеки от истины. Тип в высшей степени продувной. Прошел огонь и воды. Отсидел десять лет за грабеж государственного имущества, вышел из тюрьмы и предъявил справку, якобы все эти годы был главным инженером текстильного комбината.
На свободе Давид Иванович занялся новыми комбинациями. Он поступил в столярную мастерскую и тут же придал ей новый профиль: организовал массовое производство жаккардовых карт. Делаются они из картонок. С помощью этих карт на ткани создается необходимый рисунок. Спрос на карты был огромен. Дельцы, изготовлявшие ткани «налево», расцвечивали их самыми затейливыми орнаментами, чтобы завлечь покупателя. На взятки не скупились. Таким-то манером Давид Петров «сделал» из картона копейка в копейку двести тысяч целковых.
Коммерция немыслима без конкуренции. Абербух перехватывал клиентов у Прикубанской, та, в свою очередь, у «Барона», а «Барон» у Абербуха. Но когда на горизонте появлялся Осман Гаишев, то среди конкурентов наступали мир и благоволение. Работы хватало всем. Гаишев был массовым заказчиком. У Гаишева что ни приезд, то полторы сотни станков.
Главным поставщиком у среднеазиатского коммерсанта был Георгий Чурбаков, заместитель директора К―ского машиностроительного завода. Впрочем, сам Чурбаков не сталкивался с Гаишевым лицом к лицу. Заместитель директора действовал очень осторожно. Аки тать в нощи. Он принимал взятку только от Куницына и только в своем собственном доме. Чурбаков был осмотрительнее, чем его коллеги с Энского завода — Скаченко и Драковский, те брали у всякого, кто дает, и в любом месте: в ресторане, в номере гостиницы, на лестничной площадке…
У каждого взяточника своя методика, свой «почерк». Чубурная, например, брала взятки, не отходя от своего рабочего места.
— Никаких взяток я не вымогала, гражданин прокурор! — горячится Надежда Семеновна. — Просто-напросто левый ящик моего стола не задвигался. И клиенты в знак благодарности за оформление наряда опускали туда конверты.