После того вечера он решил, что было бы неплохо сблизиться с детишками. Уж слишком сильно его терзает чувство, что сынишки дорого друга, иногда чересчур ревнуют внимание отца к нему. Доля истины в сим есть. Так было, есть и будет. А он, принц, пока съезжать не собирается. Значит, надо наладить контакты.
Играть в догонялки с Раэлем было куда веселее, беззаботнее и легче, чем со старшим его братом. Последний ведь не гнушался и напасть разок-другой. Свои садистские наклонности, о которых сам Раджак вряд ли догадывается (это просто врожденное, ассасин всё-таки), давали о себе знать. Оправдывалось это тем, что нужно быть готовым ко всему, особенно одним очень легко мыслящим полукровкам.
Чего греха таить, Раэль выигрывал на фоне брата, но только из-за своего возраста. Сион частенько думал: «Будь он постарше, загонял бы хуже брата!» О! Нужно было видеть ужас на его лице в моменты подобных дум. Но никому такого счастья не перепало, кроме Рагара. Когда они снова обсуждали успехи братьев. Однако, скажи Раэлю, что тот дурак и ты не хочешь его знать, младший серьёзно обидеться. Потом недолго прощения вымолишь! А вот Раджак был куда разумнее и просто игнорировал «оскорбления» принца. В этом плане с ним было легче.
Можно долго расписывать разные аспекты их, братьев и принца, отношений, но это весьма утомительно, к тому же интимно. Меру нужно знать во всём. Вот!
Но раз уж на то пошло…
***
Со временем, то есть по прошествии многих лет, Его Высочество всё-таки научился удирать так, что даже пяток не видно. Но так стало гораздо интереснее! Не только самому Сиону, но и Раджаку. Хотя искать принца стало утомительно, ибо в прятках дорогой гость, а сейчас лучше сказать дорогой друг, непревзойденный мастер.
А вот Сион не переставал получать удовольствия. Только иногда к нему закрадывалась мысль, что ассасин нагло ему поддаётся. Доказательств сему нет, так что приходится принцу слать свои подозрения далеко и надолго.
Вообще, они время тратили не впустую: это тренировки для них двоих. Однако наступали такие моменты, когда удачно спрятавшемуся Сиону стоило менять локацию, дабы наследник друга помучился ещё дольше, но получалось иначе. Как такое выходило? Просто стоило заметить ему Раджака в особенный момент, как всё вылетало из головы!
Нет! Ну где видано такое, что без стыда и нагло пялиться?! Здесь, в Лукедонии. В некоторые моменты было очень сложно оторвать взгляд от Раджака. То лучи солнца не так заиграют в его волосах, то лицо молодого ноблесс необычайно притягательно, то он предстанет слишком… эффектно? В общем, Сион начал за собой замечать такую странность, как любование молодым Кертье. Это стало своего рода необходимостью. И проблемой. Конечно, принц думал, но не решился рассказать всё Рагару. Хотя последний замечал изменения в лучшем друге, но виду не подавал. Мужчина всё надеялся, что принц сам всё поведает.
Но не случилось подобного. А проблема дошла до того, что Сион начал избегать Раджака. Не выглядело ли это подозрительно? Нет! Он ведь начал гостить у дорого брата. Лорд был счастлив! И это не шутка, так и было. Не против была и Эрга, которая с определённого момента видела в дяде интересного собеседника. Но она не могла смириться с тем, что он выглядит намного моложе. Ей было бы легче принять его, окажись Сион её братом. Ну… действительно! Она не может видеть в этом ноблесс дядю. И Сион догадывается об этом: ибо разговаривает наследная принцесса с ним, как с одногодкой. Это даже как-то радовало его.
Конечно, Сион не вернулся во дворец. Ещё чего! Ему ведь для счастья так не хватало всех неравнодушных к его персоне и иногда происходящих интрижек. Нет уж, увольте.
Так если он не проводил во дворце дни и ночи напролёт, где тогда пролетали часы его жизни?
Иногда Его Высочество стало помогать главе Кертье в меру своих возможностей. Или принц скрашивал свой досуг обучением Раэля. Речь не о искусстве ассасина, конечно же. Младшему из братьев было куда интереснее разучивать этикет, различные науки и искусства, вместе с Сионом. Правда сам новоиспеченный учитель сим баловаться не любил.
Что же тогда приходилось ему по сердцу больше прочего? Разумеется, библиотека. Там он любил утопать в книгах, и необязательно им быть художественными. Принц просто читал и наслаждался, а ещё подогревал мечту однажды побывать в мире людей. Однако по непонятным ему причинам, а по некоторым очень даже глупым, Лорд не хотел отпускать дорого брата, даже с кем-то из доверенных лиц. Как обычно. Где родился, там и помрё… пригодился.
В один из вечеров, когда делать уж совсем нечего, Сион просто-напросто уснул на подоконнике. Притом свесил одну ногу, а лбом уперся в стекло. Картина маслом: ноблесс беззаботно пускает слюни во сне. Последнее не совсем правда; информация не точная, а приукрашенная. Если принц и пускал слюни, то это так, мелочь. Все существа грешны, в конце концов, просто за то, что родились. Так что не придираемся, дамы и господа.
И было бы всё замечательно, если бы не одно «но». Обнаружил его таким, что ни удивительно, Раджак. Будущий глава сначала пытался окликнуть сожителя, ему показалось, что его нагло игнорят. Он подошёл ближе и понял-таки в чём дела. На губах застыла усмешка, снисходительная. Впрочем, ничего нового. То есть на эмоции старший из братьев не был скуп.
Будить это чудо Раджаку не хотелось. Он вообще хотел и мог бы дальше любоваться спящим. Но от подобной мысли наследнику неловко. Что о нём подумает Сион, если обнаружит за таким делом? Нет, надо всё-таки разбудить спящую красавицу!
Ассасин чуть наклонился и потянулся к плечу спящего принца, но на мгновенье замер. Он ещё в первую встречу оценил красоту Сиона. Хуже: принял его за девушку! Стыд какой, до сих пор помнит! Сейчас, когда никто не видит, Раджак покраснел. «Надо гнать эти мысли прочь». Скорее всего, так подумал наследник клана Кертье. И осторожно дотронулся до плеча белокурого принца, чтобы не напугать случайно. Тихонечко толкнул, и Сион недовольно замычал, однако не проснулся. Просто наклонил голову в другой бок. В принципе, он мог упасть, но прилёг на плечо Раджака.
Последнему от этого не легче. И если Его Высочество не соизволит проснуться в ближайшие минуты, молодой Кертье сам отнесёт его в комнату. Однако такого счастья не привалило, хоть Раджак и старался не шевелиться. Видимо, смена положения таки помешала крепкому сну Сиона. Оный медленно открыл глаза, правда, до него не сразу дошло. Принц просто не понимал, зачем вообще проснулся. А это означает лишь одно, Раджак не дал Сиону снова уснуть на многие лета. Мы же понимаем, о чём речь. А вот до этих двоих сия мысль не дойдёт. Им не до этого.
Когда до Сиона дошло, на ком и как он разлёгся, подскочил, аки кипятком ошпаренный. Выгнулся по струнке и захлопал глазами, мол ни в чём не виноват. А нет, ещё как виноват!
— Я уже думал, не проснёшься, — спокойно, как обычно, проговорил Раджак и направился к выходу. Вот и что сейчас было? Разве ассасин не хотел поговорить с принцем? Хотел, но не стал. Ибо оный от него шарахается. И не говорите, что это спросонья. Видно же.
Да и не только в этом дело было. Сейчас в голове Раджак застряла одна, единственная мысль: он хотел (!) поцеловать (!!) принца (!!!). Увы, это не то, о чём можно подумать. В поцелуе, о котором подумал будущий глава клана, не было ничего вульгарного. Наоборот, столько невинности надо ещё поискать! Мысль зародилась ещё тогда, когда он усмехнулся. Спящий принц выглядел таким невинным, что так и хотел поцеловать его в висок. Таким беззащитным он был! Чего греха таить, для Раджака был, есть и будет! И от этого неловко. (Мягко сказано ещё.)
Вот так и разошлись, словно ничего и не было. В принципе, оба виноваты. А остальным только гадать приходиться, что происходит с этими двумя.
========== III ==========
Всё было бы хорошо, не случись в один день немыслимое. Решил Лорд тет-а-тет переговорить со своим любимым братом. Вызвал, значит, к себе, начал, как обычно, издалека, а потом ни с того, ни с сего своё королевское требование выдвинул. Повелел он принцу Сиону уснуть на некоторое время, причём так повелел, что даже бровью не повёл. Младший братец, естественно, удивился, не скрыв последнего. И давай на старшего с вопросами, но тот серьёзно выдавил своё: «Замолчи! Делай как велят». Сион ещё больше удивился, почуяв подвох.