Болтает о своем? Ох, как я ошиблась! Он ведь страсти о замке и хозяине его рассказывал.
— А колдуну на все начхать! Так прям и говорит: «Чихал я на вас! У меня в пленниках особы важные, не вам чета!» И чихнул, да послал попутным ветром стражников. Тех так и разметало по окрестностям. У кого руки не досчитались, у кого ноги, а кому и голову снесло. Ан вона какая силушка у колдуна проклятущего! Вот ведь… бу-бу-бу… брум… пум… ум…
— Кончай заливать, — вполне миролюбиво предложил один из ребят, пытаясь стряхнуть с себя пьяницу.
Да где там: плющом повис на их плечах.
— А еще… Истинно вам говорю! Ей-ей, не вру! Бают, мол, в темнице замковой рыцарь сидит. Да не простой! С глазами цвета фиалок! — пьяница для убедительности даже палец указательный поднял, чуть не рухнув при этом, чудом удержавшись на плече второго парня. — И все измывается над ним, гад проклятущий! Кажный день едва не до смерти доводит, а все не порешит никак, развлекается, мол. Сам слышал от конюха тамошнего. И-и жалко рыцаря-то! Ой, да как жалко-о-о-о!!! — слова плавно перетекли в вой.
А я так и застыла камнем, будто горгонит взглядом коснулся. Рыцарь… В плену… Глаза цвета фиалок… Фларимон… И как только на крик не сорвалась? Только присутствие Эфиана и остановило. Хотя его можно было не опасаться: сам таким же каменным истуканом застыл.
— Врешь! — припечатал все тот же парень, что ранее предложил окончить пустые разговоры.
— Не вру! Я ж говорю: Лукавый меня под стены Темного замка занес! Ей-ей! Да токо Всевышний оградил: уснул я в ту ночь под кустом придорожным, всего ничего до ворот не дойдя. А уж поутру с конюхом случайно повстречался, когда тот в замок возвращался. Как он идти-и-и не хотел!!! Для хоробрости даже зелена вина пил. Кажный раз, как на замок глядел. Ну и со мной поделился. Потом-то все и обсказал, как было. Ей-ей! И стены у замка точь-в-точь как народ бает: темные-темные, будто кровь засохшая.
На столь устрашающей фразе пьяница смолк и через секунду захрапел. Я едва сдержалась, чтобы не кинуться и не вытрясти из него еще подробности.
— Эй, ребятушки, и давно он так? — если б рядом не стояла, не поверила бы, что голос эльфа может настолько измениться: будто купец таровитый заговорил.
Я на всякий случай даже посмотрела на него, чтобы убедиться. И едва с испуга на мостовую не хлопнулась: никакого эльфа рядом и в помине не было, а стоял самый настоящий купец — рослый, крепкий, но с весьма заметным брюшком, в богатой одежде, при массивных печатях на толстой цепи.
— Да от лавки Шерта-латонщика, — махнул куда-то в сторону один из парней. — Пристал, как зацепа, [15]уж и не чаяли оторваться.
— Донесите вы уж его до трактира ближайшего, больно складно стращает, стервец, — усмехнулся в усы купец, кидая ребятам пару эзюстов. — И вам за труды на пару кружек хватит.
Парни довольно заулыбались и потащили пьянчужку дальше по улице, явно в ближайший трактир. Ну а кто в здравом уме откажется от дармового угощения?
Все это время я даже дышать боялась. Почему? Все просто — куда эльф делся? А он никуда и не девался: стоящий рядом купец встряхнулся, будто из воды вышел, и на его месте вновь был Эфиан. Силен он в магии все-таки. Хотя об этом давно можно было догадаться: когда морок на Жармю накладывал, когда нас от разбойников укрывал. Собственно, поэтому и обратилась к нему за помощью тогда. Просто… неожиданно все получилось, очень неожиданно.
— Только не говори, что испугалась, — поворачиваясь ко мне, обронил Эфиан.
— Не скажу, — честно сознаюсь, ведь этого я действительно не буду говорить.
— А не пора ли нам в трактир? — эльф подозрительно вежливо заулыбался.
— Пора, — я вернула ему столь же вежливую улыбку.
И все такие улыбающиеся мы вновь потопали к трактиру. Знать бы еще, где он находится…
Разглядывать доставшуюся мне комнату в «Золотой рыбке» ни времени, ни желания не было. Разве что найти потайной уголок для сапог — ну не с собой же мне их брать? Куда брать? А вы не догадываетесь?
Едва переступив порог трактира, эльф стрелой метнулся к другу, чтобы рассказать услышанное из уст местного пьянчужки. Да и мне медлить некогда. Ведь вот оно, то самое, чего я ждала, что все это время искала. Верно говорила наатцхешта: «Слушай, что говорят вокруг. И обязательно услышишь нужное». Услышала, а решение принимать нет смысла, потому что все давно решено: в тот миг, когда отправилась за Фларимоном, а может и раньше, когда от Хафелы сбежала, или когда Гудрашу о чувствах проболталась. Поэтому и медлить нельзя.
Понимаю, Сирин, Эфиан и Жармю могут обидеться на мое самоуправство. Да и бросать их просто так нехорошо. Но если они когда-нибудь узнают всю правду, то поймут и, надеюсь, простят.
Но обижаться никто не собирался, потому как ребята сами спешили куда-то по делам. И я даже догадываюсь каким. Столкнувшись в дверях, никто не был удивлен появлению другого.
— В замок с темными-темными стенами цвета высохшей крови? — только и поинтересовался эльф.
— Естественно!
— А нам по пути, оказывается, — Эфиан нашел силы на усмешку.
Отвечать не стала, потом посмеемся. «Если только это „потом“ будет» — шепнул кто-то внутри меня. Сердце? Душа? Потом разберусь.
И уже у конюшни нас догнал сердитый окрик Благочестивой:
— Без меня?
Ох, хотелось бы, но видимо это слишком несбыточное желание.
Дорогу к темному-темному замку пришлось раз пять спрашивать, пока мы не выехали в лощину. Хотя замком это строение назвать можно с натяжкой — размером не вышло, пусть и с подходящей архитектурой. Но стены темные, сплошь бурым мхом заросшие, потому и кажется на кровь похожим. Что подозрительно, вокруг не было никого. Словно все погрузилось в сон. Нехороший такой сон — смертельный. Разумней было бы повернуть назад, чего мы никак не могли сделать: какие причины похода у остальных не знаю, а у меня выбора нет. Я сама так решила.
Спрятавшись за разросшимися кустами (то ли здесь садовника отродясь не было, то ли кустарник сам по себе такой) — та еще защита, надо сказать, — мы замерли в ожидании чуда, ужаса или иного знака. Знака чего? Как действовать дальше. Насколько я помню историю и рассказы папа, в любой поход, а уж тем более во спасение отправляются, разработав сперва план этого самого спасения. Плана у нас не было, только желание спасти, не допустить погибели. Вот с таким настроем и поскакали к замку. Теперь же стоим и не знаем, что делать.
— Не нравится мне все это, — оказывается, эльф солидарен со мной в подозрениях или, по крайней мере, ощущениях.
— Тебя никто не просил ехать сюда, — Жармю скривился как от зубной боли. — Хватит уже ныть.
— Я и не ною, лишь сомневаюсь. В пределах разумного, естественно, — поспешил оправдаться Эфиан.
Ну вот, они тут будут пререкаться, а Фларимону может быть плохо уже, помощь нужна. И почему не пойти одной? Большую часть пути сама преодолела, чего ж здесь отступать? Все так, только прежде никаких пленников выручать не приходилось. «А как же тот пиктоли?» — напомнило сердце. Удача, везение и помощь лешей. Эх, остается надеяться, удача не покинет меня и сейчас. Во-он через то окно, наискось забитое досками, легче всего пробраться в дом: не парадная дверь и даже не черная, чтобы ожидали гостей, да просвет между досками невелик, как раз на меня хватит. А если пойти за этими кустами, то и заметить будет сложно.
— Эредет?! — Сирин попыталась остановить меня, но только привлекла внимание эльфа.
— Куда? — шепотом взвыл Эфиан, а Жармю, тем временем, последовал моему примеру.
Возможности дальше ругаться и сомневаться не было.
Просветы между досками оказались не такими уж маленькими и подозрительно чистыми, будто кто-то недавно воспользовался этим же путем. На сей факт внимание обратили все, поэтому старались быть еще осторожней.
15
Зацепа — трава-паразит, корнями, листьями и стеблем цепляется за окружающие растения, вытягивая из них воду и силы.