Оглядевшись по сторонам в поисках подручных материалов, обнаружила лишь вазу с гребешками (вообще-то они страсть как воняли, но хозяйка замка любила эти цветы и чувствовала только их божественный аромат). Маловато, но и это подойдет. Вытащить толстые стебли и поломать их, чтоб сок потек — легче легкого. А уж вызеленить цветочным соком губы, нос и глаза, добавив яркости их обладательнице, точнее ее портрету, и того проще. Пара мазков по ушам, несколько штрихов на тройном подбородке (самая точно переданная деталь!), немного тонировки над верхней губой — и все готово. Осмотрев дело рук своих, пришла к выводу, что во мне пропадает талант великого художника. Все же это слишком просто: пришел, увидел, испугался. Надо бы чуть перепрятать портрет. Точно, повешу-ка я сюда портрет лорда Килииентри, почившего супруга тетушки Хафелы, а на его место обновленный потрет самой Хафелы. Так что сначала надо будет найти, потом уж увидеть и испугаться, а может и посмеяться, ну, одним словом — каждому в меру его способностей и мышления.
Расправившись с картинами, я направилась… на кухню — а где еще можно обзавестись провизией и подкрепиться перед дальней дорогой (что дорога будет дальней, даже не сомневалась)?! Благо путь туда знала хорошо, но, увы, он пролегал мимо главной обеденной залы. На мое счастье обитатели замка в виду позднего часа мирно почивали (а может, Бибиру и им чего в еду подмешал?), поэтому путь был свободен. И все же я вздрагивала и замирала от каждого шороха.
Добравшись до кухни, едва успела перевести дух, как где-то заскрипела дверь. Вжавшись в нишу у мешков с картошкой, я ожидала худшего. Но, видимо Всевышнего тронули мои слезы, ничего не случилось. Как и положено, в печи горел огонь: слабый, едва заметный, но и его хватило, чтобы найти тряпку, зачерпнуть в ковш воды и вытереть сапоги — надоело босиком шастать! Потратив довольно много времени на шнуровку (при первой же возможности сменю обувь!), я была довольна результатом: сапоги были слегка великоваты, что исправили куски ткани, обмотанные вокруг ступней (кажется, их называют портянки, во всяком случае, так их именовал мой папа, когда собирался в поход по лесу и просил маман помочь ему со сборами). Пункт первый части третьей готов, пора приниматься за следующий, дабы не пришлось тут встречать рассвет.
Хм, не густо, однако. Похоже, этот пастырь Страум или Страуму большой любитель ужинов, завтраков и обедов: в схронах остались только неполный каравай хлеба, несколько яблок, да ненавистная морковь. Порыскав еще немного по кухонным залежам, с радостью обнаружила небольшой кусок вяленой говядины, жаль не агейцами, маленький котелок, деревянный ковш с короткой ручкой, такую же ложку и совсем маленькую кадку меда — даже не кадку, а кружку, только с крышкой и без ручки. Найденное прибрала к вещам в юбке-мешке, добавив и хлеб с яблоками, да соли набрала. Что ж, я готова. Ах, нет, воды же еще взять надо, неизвестно ведь когда дойду до ручья или ключа. Ну, воду я нашла быстро: в большой бочке у стола, чтоб кухаркам далеко бегать за ней не пришлось, но подходящей тары не наблюдалось. В кувшине глиняном не понесешь, того и гляди разобьется, да и с бутылью то же самое произойти может. Потянувшись за чем-то темнеющем на верхней полке с плетеными лукошками, эту самую полку я умудрилась сдвинуть. Ого, а тут тайник! Что не золото прячется, знала сразу — его бы я давно почувствовала. В тайнике оказалась… фляжка, судя по стойкому запаху, использовавшаяся под ту самую маалу: видимо, мужички по случаю приезда пастыря поистратили запасы, надеясь, что смогут получить новую порцию на внеочередном молебне. Прошу прощения за дерзость и что не спросила, но мне эта фляжка нужнее. Прополоскав раз десять, решила, что сойдет — пахнет меньше, во всяком случае, терпимо. Наполнила фляжку водой и радостно прицепила ее к поясу — все лучше, когда нужные вещи под рукой. Теперь я точно готова, значит, пора выбираться из замка.
В кухне было две двери: одна вела в большой коридор замка в направлении обеденного зала, вторая во двор. Причем сама кухня находилась на втором конце ромба, то есть почти у самого черного хода. Мне только на руку. Одна проблема: это самое «почти» составляла конюшня, мимо которой мне надо пройти. А там вообще-то лошади… Я их боюсь, да и они меня не жалуют. Собрав всю решимость в кулак, поспешила — чтобы не передумать — прочь из кухни: может мне повезет, и лошади крепко спят. На цыпочках, словно вор, впервые пошедший на дело, выбралась во двор. Серебристо-синий свет заливал все и вся. А нынче полнолуние, оказывается! Вот отчего так ярко светит луна. Что ж, буду считать это хорошим знаком, ведь до сих пор мне везло.
При моем приближении лошади в конюшне заволновались, но не зря были выпиты запасы маалы: конюх, если и был на месте, спал, ночных стражников не наблюдалось, а малые ворота — этакий черный ход — открыты. Вперед, вперед! Скорей, скорей! Последние шаги до выхода я буквально пролетела, а бедное сердце билось в горле — от страха и надежды выбраться из заточения. Еще мгновение, и я уже на воле. Ах, даже воздух здесь слаще: напоенный ночной прохладой, шепотом трав, ароматом спелых ягод, словно диво дивное рождал щемящий трепет в груди.
Но это еще не конец моего исхода из замка. За малыми воротами простирался луг, через который петляла тропа, уходящая в дальний лес. По ней мне идти не очень хотелось — хватит, набродилась уже по лесам, до кольца венчального набродилась. Так куда же направиться? Пришлось обходить замок, дабы выбраться на утоптанную дорогу, ведущую к Ориенрогу: если по ней прибывают в замок, значит по ней же можно и уйти от него. Может в Оривицы или еще какое селение, а там выспрошу дорогу до… Не знаю до чего именно, но главное уйти отсюда.
Добравшись до главных ворот, вышла на дорогу. Полная луна светит изо всех сил, словно пытаясь загладить чью-то вину, ночной ветерок играет и зовет вперед, тишина манит в дальнюю даль. Значит пора идти…
Глава 2
Легко сказать: «пора идти»! Куда? Больной вопрос, однако. Но стоять под стенами Ориенрога не дело, так что надо топать вперед — назад нельзя никак. Вот и шагаю по дороге, ведущей неизвестно куда, ведомая лунным светом туда же.
Ночной ветерок холодит щеки, балуется с прядями волос, будто зовет поиграть в догонялки. Прости, не сейчас, не до игр как-то. Мне бы с собой разобраться, путь найти… Все же грустные размышления не мешают ногам нести меня по утоптанной дороге прочь от замка. Помнится, когда Фларимон привез меня сюда, мы спускались вон с того холма. Туда не пойду однозначно! Не хватало только в Старый Лес вернуться. Хотя что-то подсказывает мне, туда я сама дороги не найду.
Это в сказках все быстро происходит, а в жизни тянется, словно простокваша испорченная: прицепится на ложку и медленно сползает, пока не хлюпнется на пол, растекаясь вязкой лужицей. А может это я нынче такая, цепляющаяся с придирками к каждой мелочи? Потому и вижу во всем только плохое? Нет, не так. Все не так…