– Да за меньшие проступки людей отправляли на костер! – Джестер не выдержал и притопнул.
Правда, получилось это у него не грозно, а, скорее, забавно. Главный инквизитор Орленда так торопился в мою комнату, что забыл одеться. Ну, то есть, он был не голый, а в халате и в тапочках. И от резкого движения один из них сорвался с ноги и отлетел в сторону.
Я опустила голову еще ниже, пряча в тени волос слабую улыбку.
Наверное, это безрассудство высшей степени. Однако я почему-то совершенно не боялась Джестера. Поорет – поорет, да успокоится. Что, ну что он мне сделает? Не выпорет ведь, в самом деле. А костром меня пугать бессмысленно. Знает, что в случае публичного разбирательства его репутации и карьере придет конец.
– Ты так и будешь молчать? – грозно осведомился Джестер. – Кто дал тебе эту идею? Гейб?
– Ой! – раздался жалобный всхлип из другого конца комнаты.
Призрак моего несостоявшегося свекра предпочитал держаться в нематериализованном виде. Хотя это была лишняя предосторожность. Джестер, несмотря на все свои регалии, не способен видеть мертвых и уж тем более слышать их.
– Нет, не Гейб, – поторопилась я выгородить верного соратника в деле выведения на чистую воду всех грязных тайн главного инквизитора Орленда.
Сомневаюсь, что Джестер накажет меня за эту выходку. Скорее всего, ограничится суровой выволочкой. В самом деле, не в угол же меня ставить. А вот барона Гейба мне заранее жалко. Не хочу заставлять бедолагу страдать.
Джестер вскинул одну бровь, всем своим видом выражая недоверие.
– Ты же знаешь, что я вижу созданий из потустороннего мира, – спокойно проговорила я. Принялась вдохновенно сочинять, глядя на Джестера до омерзения честным взором. – Все то время, что я провела в твоем доме, меня не оставляло чувство, будто рядом кто-то есть. Знаешь, у меня постоянно словно зудело между лопатками от чьего-то взгляда. Но как я ни старалась – я никого не могла увидеть. А сегодня меня осенило. Ты сказал, что на твоем доме установлена защита от ментальных чар. Своего рода предосторожность. И я подумала – а ведь с твоим родом занятий логично будет поставить блокировку и от потусторонних явлений. Следовательно, надо помочь призраку материализоваться. Ну а дальше было совсем все просто. Ты сам рассказывал мне о роли крови в ритуалах некромантии…
– О чем сейчас очень и очень жалею! – оборвал меня Джестер.
В ответ я лишь захлопала ресницами, жалобно уставившись на него снизу вверх.
– Лариса, и не надо строить из себя невинную девицу, – фыркнул тот, но, как ни странно, его голос потеплел. Он уже мягче добавил: – Тебе не идет. Точнее, тебе как раз идет, но я-то знаю, какая ты на самом деле. Поэтому обмануть меня не удастся.
– И все-таки ты не будешь отрицать то, что сам дал мне все необходимые знания, – вкрадчиво проговорила я. – И не моя вина, что я сумела ими воспользоваться. А вообще, говоря откровенно, ты и именно ты виноват в сложившейся ситуации.
– Я?! – искренне изумился Джестер. – Почему это?
– А потому! – с не менее искренним возмущением воскликнула я. – Кто так делает? Сначала запер меня на несколько недель. А потом начал потчевать скудными фактами из своей биографии. Один факт наличия у тебя жены, знаешь ли, о многом говорит. Прям не человек – а сундук с тайнами, одна другой страшнее. Естественно, я хочу во всем разобраться. А кто бы не хотел на моем месте?
Джестер дернул кадыком, как будто какое-то слово встало ему поперек горла. Но продолжать спор не стал. Вместо этого он вздохнул и устало опустился на краешек кровати, как будто мысленно признав мою правоту. Сгорбился, спрятав лицо в ладонях.
Ага, стало быть, запал иссяк. Ну, теперь настал черед для моих вопросов.
– Кто такая Флексия? – спокойно поинтересовалась я.
Плечи Джестера дрогнули. Он медленно опустил руки и тяжело посмотрел на меня.
– К тебе явилась Флексия? – вопросом на вопрос ответил он.
– Да. – Я кивнула, поскольку не видела смысла отрицать очевидного. Осторожно добавила, внимательно наблюдая за реакцией Джестера: – Она сказала, что была твоей невестой. И, что самое любопытное, винит тебя в своей смерти.
Лицо Джестера после моих слов окаменело. А следующий его поступок удивил меня до невозможности. Он резко вскочил на ноги. Я испуганно втянула голову в плечи, не понимая, что от него ожидать. Мало ли, вдруг с кулаками кинется. Но он взял – и бросился прочь из комнаты. С такой яростью хлопнул дверью, что с потолка посыпалась белая пыль побелки.
– Ого, – пробормотала я, несколько ошарашенная таким экспрессивным поступком со стороны обычно весьма сдержанного в эмоциях инквизитора.