– Да бросьте, барон, – нарочито ласково проворковала я. – Я ведь не прошу у вас шпионить за ним. Я задала обычный и простой вопрос. Неужели так тяжело ответить на него?
– Ты хитрая лиса, Лариса, – буркнул Гейб, но его фигура вновь обрела обычный объем. – Знаю я твои простые вопросы. До сих пор помню, как ты Агнессу и Вейна на чистую воду вывела. А ведь тоже разговор с Петером начала с обычных вроде расспросов. Палец тебе в рот не клади. Не заметишь, как всю руку оттяпаешь. Образно выражаясь, конечно.
– И чем же вам грозит излишняя откровенность? – Я кокетливо взмахнула длинными ресницами. – Барон, вы призрак. По-моему, кому-кому, а вам бояться гнева инквизитора точно не следует.
– Если бы. – Гейб недовольно насупился. Почему-то понизил голос, как будто боялся, что нас могут подслушать, хотя даже Джестер был не в состоянии его услышать, после чего затараторил: – Не хотел тебе признаваться, но… Иначе ведь все равно не отстанешь. Лариса, сразу после нашего приезда сюда Джестер призвал меня посредством ритуала. Конечно, увидеть меня он не мог. Но это ему было и не нужно. Главное, что я при всем своем горячем желании был не в состоянии проигнорировать его приглашение к разговору.
Барон Гейб Теоль тяжело вздохнул. Скривился, как будто страдал от какой-то боли.
– И что же вам сказал Джестер? – поинтересовалась я, немало заинтригованная неожиданным откровением призрака.
– Он приказал мне сидеть в твоих покоях, Лариса, и носа за пределы их не высовывать, – проговорил барон. – Заверил, что в противном случае мне будет больно. Очень больно. Мол, зря говорят, что мертвые не могут страдать. Еще как могут. А потом продемонстрировал справедливость этих слов.
– Как это? – Я высоко подняла брови.
– Так это. – Барон выразительно передернул плечами. – Это длилось несколько секунд. Но, поверь, мне хватило с избытком. Я как будто вернулся в смертное тело, Лариса. Тело, которое горело заживо. Это было… Очень мучительно и очень страшно.
Я покачала головой, неприятно удивленная словами барона. Вот, значит, как. А с другой стороны, почему я удивляюсь?
В общем-то, я и до этого знала, что Джестер – весьма жесткий человек, если не сказать – жестокий. Да что там говорить, он и меня подвергнул достаточно неприятной проверке, которая продемонстрировала мой иммунитет к ментальной магии. И с его стороны угрозы барону Гейбу были более чем понятными. Призрак – идеальный шпион. Невидимый, неслышимый. Напротив, было бы странно, если Джестер с его прозорливостью не предпринял бы должных мер.
Однако я тоже не лыком шита. И не собираюсь смиренно сидеть и ожидать, когда господин великий и ужасный инквизитор соизволит навестить свою бесправную пленницу.
– Но я не прошу вас никуда идти. – Я наивно захлопала длинными ресницами, глядя на насупившегося Гейба. – Вы ведь наверняка чувствуете присутствие Джестера. По крайней мере, в своем замке вы всегда были в курсе всего происходящего, даже не присутствуя при этом лично. Неужели я ошибаюсь, и ваши способности на самом деле не такие выдающиеся?
– В замке я умер, – резонно возразил Гейб. – Сила любой неупокоенной души зависит от близости к тому месту, где она навсегда простилась со смертной жизнью и покинула тело.
– Ах, какая жалость! – Я картинно вздохнула. – Неужели Джестера нет в доме?
Приложила ладонь ко лбу, искоса наблюдая за реакцией призрака.
Темнишь ты, мой дорогой. Сейчас твоя сила не зависит от близости к замку. Джестер привязал тебя ко мне. Мы отныне неразлучны, как…
«Как Сид и Нэнси», – вспомнился привязчивый припев из песни в моем мире. Правда, вряд ли Гейб поймет подобное сравнение. Да и я вряд ли сумею объяснить ему историю этой любви.
– Да здесь он, – буркнул Гейб. – Здесь. За все это время тоже ни разу не покинул дом. – Кашлянул и продолжил скептически: – Правда, я никак не пойму, как ты собралась добиться с ним встречи? Или надеешься очаровать эту самую Энни? В таком случае, старалась и наряжалась ты зря. По-моему, легче влюбить в себя каменную статую, чем растопить сердце сей особы.
– Посмотрим, – неопределенно протянула я.
После чего заняла кресло напротив двери и принялась ждать, нервно постукивая кончиками пальцев по подлокотникам.
Барон хмыкнул, но больше не стал донимать меня вопросами. Его фигура медленно растаяла, но я не сомневалась, что он где-то рядом. Вряд ли захочет пропустить такое представление.
Энни, как и обычно, была пунктуальна. Ровно в пять вечера я услышала позвякивание ключей и ее тяжелые шаги в коридоре. Явилась – не запылилась. Сейчас поведет меня на ужин.