Кэти спустилась на первый этаж и осмотрела свою новую кухню. Вокруг было темно. Она включила свет. Ящики с тарелками, стаканами и кастрюлями стояли один на одном тут и там. Стулья по-прежнему громоздились на обеденном столе. Она подумала, усмехнувшись: «Как же хорошо будет всей семье тут, на этой кухне!» Здесь она сможет заняться трансцендентальной медитацией. Технику этой медитации Джордж осваивал вот уже два года, а Кэти следовала его примеру только год. Занялся этим Джордж после того, как распался его первый брак, тогда он начал посещать сеансы групповой терапии, где ему предложили попробовать эту методику. Он ввел Кэти в курс дела, и они медитировали по нескольку минут каждый день, уединяясь в комнате, чтобы полностью погрузиться в себя. Но сейчас было столько хлопот по дому, что было не до терапевтических практик.
Кэти вымыла электрическую кофеварку, засыпала в нее кофе, включила в сеть и закурила свою первую за день сигарету. Сев за стол и попивая кофе, Кэти вооружилась блокнотом и карандашом и принялась составлять список дел по дому. Она размышляла: «Сегодня девятнадцатое, пятница. Дети пойдут в новую школу только после рождественских каникул. Рождество! Как много еще нужно сделать…»
Кэти вдруг почувствовала, что кто-то смотрит на нее. Вздрогнув, она оторвала взгляд от блокнота и осмотрелась. В дверях стояла ее маленькая дочурка.
– Мисси! Ты напугала меня до полусмерти! Что случилось? Зачем ты встала так рано?
Глаза девочки были полузакрыты. Белокурые волосы, ниспадая, закрывали лицо. Она оглядывалась вокруг, словно не понимая, где находится.
– Я хочу домой, мамочка!
– Ты дома, Мисси. Это наш новый дом. Иди ко мне.
Мисси подбежала к Кэти и села к ней на колени. Две хозяйки воцарились на своей прекрасной кухне; мать покачивала и убаюкивала малышку.
Джордж спустился после девяти. К этому времени мальчики уже позавтракали и гуляли во дворе, осваивали новую территорию и играли с Гарри. Мисси спала в своей комнатке.
Кэти взглянула на мужа; мужественный, огромный, он заполнял собой весь дверной проем. Она заметила, что на его шее уже появилась щетина, а светлые волосы и борода не расчесаны. Это означало, что он еще не принял душ.
– Что случилось? – спросила Кэти. – Ты не собираешься на работу?
Джордж сел за стол. По его виду казалось, что он очень устал.
– Да нет, все в порядке. Мне еще нужно разгрузить вещи и перегнать прицеп в Дир-Парк. Мы потеряли дополнительные пол сотни долларов, задержав его у себя на ночь.
Он обвел взглядом кухню, зевнул и зябко повел плечами.
– Однако здесь холодно. Ты не хочешь принести сюда печку?
Кэти мыла посуду в раковине. В этот момент мальчики и Гарри с шумом и визгом пробежали мимо черного выхода.
– Что это с ними? – недовольно заворчал Джордж. – Ты что, не можешь успокоить их, Кэти?
– Не кричи на меня! – обернулась она. – Ты их отец! Вот и разбирайся с ними!
Джордж ударил ладонью по столу. Кэти вздрогнула от резкого звука.
– Правильно! Так и есть! – воскликнул Джордж.
Он вскочил, распахнул дверь и выглянул во двор.
Дэнни, Крис с Гарри, сделав круг, еще раз промчались мимо дома.
– Эй вы, все трое! Хватит! Угомонитесь!
И тут же, не ожидая ответа, Джордж пнул распахнутую дверь и с гневом выбежал из кухни.
Кэти от неожиданности потеряла дар речи: Джордж впервые вышел из себя, общаясь с детьми. Из-за такого пустяка! А ведь еще вчера он вел себя совершенно нормально.
Джордж разгрузил вещи без посторонней помощи, затем загнал в пустой прицеп мотоцикл, чтобы было на чем вернуться в Амитивилль, и перегнал его в Дир-Парк. Он так и не побрился и не принял душ; вернувшись, до самого вечера он только и делал, что жаловался на холод в доме и на то, что дети шумят в игровой комнате на третьем этаже.
Весь день Джордж был в недобром расположении духа, и к одиннадцати вечера, когда настало время ложиться спать, Кэти наконец-то выдохнула спокойно. Она совершенно измоталась, пытаясь распаковать вещи, навести порядок в доме и при этом удержать детей подальше от Джорджа. Она рассчитывала, что с утра начнет мыть ванные комнаты, но это пришлось отложить до вечера. Но к этому времени она так устала, что решила лечь спать.
Джордж все это время провел в гостиной. Он сидел перед ревущим камином, подбрасывая в огонь полено за поленом. И хотя термостат показывал 75 градусов[3] Джордж по-прежнему не мог согреться. Он раз десять, не меньше, проверял, исправна ли масляная горелка, установленная в подвале.
В двенадцать Джордж, наконец, доплелся до спальни и, рухнув в постель, немедленно уснул. В 3 часа 15 минут ночи он снова проснулся, поднявшись с постели, сел на кровать и задумался.