— Поставь на место, Артем! Это же обряд! — Она пыталась говорить как обычно, но голос дрожал от ярости, которую не получалось скрыть. — Тут важны детали.
— И что же это за деталь? Та, которая позволит тебе скормить родного племянника мерзкой твари за окном?
Она взвыла не хуже, чем монстр во дворе. По лицу ее словно пробегали волны: оно то сморщивалось, покрываясь морщинами, то разглаживалось. Верхняя губа приподнялась, как у бешеной собаки, обнажая зубы.
— Ты уже ничего не сможешь изменить! Осталась всего минута! Поставь бокал, или мы умрем оба! Никого ты не спасешь! Твоя тупая мамаша…
«Сделай наоборот!»
Повинуясь инстинкту, я метнулся к окну, рванул на себя занавеску. Небо светлело — солнце готовилось выплыть из-за горизонта. За окном стояло и пялилось прямо на меня существо, которое, наверное, до самой смерти будет преследовать меня в кошмарных снах.
Высокая сутулая фигура, висящие вдоль костлявого тела руки-плети. Лысый череп, покрытое язвами плоское лицо с белыми глазами.
Не зная, что делать, я размахнулся и швырнул бокал в окно.
Мысль ошпарила меня: что, если оно меня обмануло, и звонила вовсе не мать? Но фарш обратно не провернуть, что сделано, то сделано.
За моей спиной раздался захлебывающийся, отчаянный вопль, больше похожий не на крик человека, а на верещание раненого зверя. Бокал разбился, а жидкость, что была внутри, попала на стекло, и оно стало оплывать, гореть, как бумага, расползаться в разные стороны. Посередине образовалась дыра, и в эту дыру просунулась бледная когтистая рука, вся в отвратительных струпьях…
Это было последнее, что я видел. Стены комнаты вдруг накренились, а пол начал надвигаться на меня. А потом все кругом почернело.
Я был уверен, что все для меня на этом свете закончилось, но, как оказалось, поторопился с выводом.
Спустя несколько часов я открыл глаза. Солнце уже вовсю заливало комнату жидким золотом. Затылок болел; наверное, будет шишка: ударился я неслабо, когда падал.
Я сел, потирая голову, и в двух шагах от себя увидел ее. Тетю Лиду.
Это должна быть она — больше некому, вот только женщина на полу ничем не напоминала статную, красивую, моложавую тетю Лиду, которую я знал. Передо мной, раскинув руки, уставившись в потолок слепыми глазами, лежала седая старуха с изъязвленным глубокими морщинами лицом и черным провалом беззубого рта. Желтая кожа, скрюченные пальцы, похожие на птичьи лапы, худое невесомое тело — то существо словно бы выпило ее жизнь, состарив тетю Лиду, превратив в мумию.
Только в этот момент я осознал, что все кончилось и я в самом деле сумел пережить ту страшную ночь.
Паразит
«Волна жутких преступлений прокатилась по городу минувшей ночью. В своих квартирах были жестоко убиты и изувечены четыре молодых женщины, чьи имена в интересах следствия не разглашаются. По предварительным данным, жертвы не были знакомы между собой, занимали разное социальное положение, проживали в разных концах города. Объединяет их лишь крайне жестокий способ убийства. Установить, каким образом убийца проникал в квартиры жертв и покидал их, пока не удалось: помещения были заперты изнутри, квартиры находились на верхних этажах, пожарных лестниц не имелось. Как предполагают прибывшие на место преступле…»
Ведущая дневных новостей, скорчившая положенную скорбную мину, рассказывая о жутком преступлении, захлебнулась на полуслове. Картинка на экране погасла.
— Только и могут, что «предполагать», — пробормотал Артур, бросая пульт на диван.
Он вышел из душа, который приходилось принимать несколько раз в день, чтобы хоть как-то освежиться. Вторую неделю стояла одуряющая жара, от которой мозги плавились, превращаясь в кисель. Артур задергивал шторы и включал старенький вентилятор, но тот только месил горячий воздух, не добавляя прохлады. А кондиционера не было.
Но будет, непременно будет, как и все остальное. Надо только подождать.
Артуру двадцать восемь, и жизнь свою он проводил в ожидании. То окончания школы ждал, то диплома о высшем образовании. Нашел работу в приличной, уважаемой фирме — и стал ждать, когда карьера стартанет вверх.
Нет, он, конечно, не просто ждал, а все делал, как надо: рано вставал, приходил в офис одним из первых, а уходил последним, усердно трудился, не отлынивал, не прогуливал, не отказывался работать сверхурочно. А еще уважал родителей, не перечил начальству, не хамил коллегам, не грубил девушкам…
— Ты слишком правильный, Арчи, — часто говорил Богдан, лучший друг со школьной скамьи. Ему нравилось звать Артура этим дурацким прозвищем. — Удача, она же как девушка: зануд не любит.