Само собой, не обошлось и без попыток сопротивления, но жалкие потуги бойцов караула, обнаруживших зверье с помощью ПНВ и решивших отстреляться по ним с крыши КПП крупнокалиберными пулеметами, прервал сначала лютый мороз, а затем удар огненного шторма в исполнении Мауры. Четыре боевые машины пехоты, чудом вырвавшиеся из боксов, сгорели под ударами того же шторма, но использованного Равилем и Златкой. А пилоты двух штурмовых вертолетов, поднявших машины над крышами ангара, ушли в «альтернативные реальности», навеянные парой крылатых менталистов, потеряли ориентацию в пространстве, столкнулись с землей и взо рвались.
Впрочем, больше всего досталось подземной биолаборатории, из-за наличия которой я, собственно, и согласился устроить это безумие: топтыгин добросовестно перемолол ее на мелкие фракции, а наши Дички, объединив усилия в том же самом стиле, что и при уничтожении логова «Алых Тигров Чунцина в Отрадном, превратили ее в озеро из расплавленного камня.
Финальный этап отыграли мы. Подошли к забору настолько близко, насколько позволяли пекло, покров и боевая броня, выложили в ряд трупы восьми контрабандистов и двух групп по шесть Белых Братьев, попавшихся нам на пути во время Большой Охоты, а затем трижды использовали самый обыкновенный щелчок, снова спрятались под отводами глаз и «размытыми» порошей оттисками ботинок задали направление отхода…
…Не знаю, когда нас начали искать местные спецы или пограничники и искали ли вообще, но до границы «полторашки» мы допрыгали, не заметив ни одного вояку. Да, на пятом часе движения по коридору контрабандистов практически столкнулись с еще одной группой «Братишек», возвращавшихся со стороны Империи, но переехали их, как катком, подвесили на деревья в качестве предупреждения возможным преследователям и продолжили «бег». В районе двенадцати дня сделали привал в зоне с магофоном под четыре с половиной единицы, вкусно пообедали, пообещали союзникам, что заглянем в гости в середине весны, очень тепло распрощались и рванули дальше. В компании ирбисов, филина и совы, пожелавшей влиться в коллектив.
До российской границы «полторашки» добрались ближе к полуночи, вызвали к ближайшей оговоренной точке подбора свой «Сапсан», через час с небольшим оказались на его борту, а в начале третьего десантировались на крышу поместья и вломились в лифт.
Забавно, но Снежана, восседавшая на плече Ольги, поглядывала по сторонам с таким видом, как будто точно знала, что ее ждет за каждым поворотом коридора или дверью. Впрочем, почему «как будто»? Она именно знала, ибо видела этот особняк в наших воспоминаниях и, вероятнее всего, успела неплохо изучить. Эту же самую уверенность продемонстрировала и в большой гостиной, сорвавшись в полет на долю секунды раньше Гамаюна и оккупировав половину его насеста, ибо знала, что из этого помещения мы всей толпой отправимся в гардеробную, а затем в ванную!
— Толковая особа! — уважительно заявил я, отправил ближницу за водой для птиц, а сам насыпал в миску двойную порцию соленого арахиса и рванул вдогонку за остальными женщинами.
Пока раздевались, перебирались в ванную и мыли кошек, изъявивших желание освежиться, болтали о всякой ерунде. А в половине четвертого утра, попадав в джакузи, вместо расслабления переключились в рабочий режим с подачи Софьи, загрузившей нас очередным мрачным предсказанием:
— Сегодня воскресенье, активная политическая жизнь на паузе, а отец никого не принимает, значит, ноту протеста ему вручат в понедельник утром. Тем не менее, финны истерят уже целые сутки. Причем не одни, а в унисон со всем прогрессивным Западом. А еще наверняка держат этот особняк под наблюдением, то есть, вот-вот узнают о возвращении «Сапсана», сделают вывод, что мы уже в Москве, и попробуют использовать эту информацию в своих целях. Да, мы опаздываем с реакцией на сутки с лишним, зато имеем великолепную возможность не только заткнуть рты всем любителям лить грязь на наши ворота, но и прилично напугать сильных мира сего.
— Как именно? — полюбопытствовала Натка, на миг перестав ласкать за ушами лежащую на бортике Мауру.
— Я считаю, что нам надо устроить пресс-конференцию чрезвычайной и полномочной посланницы роевого разума карельской магической аномалии и «устами Снежаны» как следует наехать на финнов!
— О-о-о!!! — восхитилась Рыжая, судя по вспышке эмоций, придумавшая какую-то очередную гадость. А Ольга задала встречный вопрос:
— В котором часу ты хочешь устроить это мероприятие?
— В полдень. Чтобы мы освободились максимум в три часа дня и хоть немного отдохнули перед вылетом на Алтай.
— В то, что сова научилась говорить всего за несколько дней, никто не поверит, но КТС-ку ей стоит заказать прямо сейчас. И лично тебе, ибо нас пошлют. Далеко и надолго. А еще необходимо срочно проявить пленку.
— КТС-ки заказала, пока летели. Доставят к десяти утра. А пленку надо передать Егору — он уже в курсе, так что сгоняет в лабораторию Конвоя, как только получит кассету.
— Отлично! — обрадовалась ближница, выбираясь из воды. — Значит, нам можно сосредоточиться на придумывании основных тезисов речи, подборе и оповещении нужных журналистов и подготовке ответов на их вопросы.
— Список журналистов я подготовила. Вернее, скачала с сервера пресс-службы отца… — сообщила Софа и повернулась к мелким: — Девчат, возьмете на себя оповещение? Общую форму, базу данных с адресами и так далее я вам скину.
— Естественно! — хором воскликнули обе «соседки», выяснили, где она собирается общаться с акулами пера, а потом потерялись в завибрировавших коммах.
— Спасибо! — благодарно улыбнулась Мамба, затем по очереди поймала наши взгляды и хищно усмехнулась: — А мы с вами включим фантазию на полную катушку. И начнем вот с чего…
Фантазию не выключали до одиннадцати утра. За это время тщательно продумали генеральную линию поведения Снежаны, Гамаюна, ирбисов и нашей компании, накидали ответы на пять с лишним десятков вопросов разной степени заковыристости и подготовились к всевозможным эксцессам. Кроме того, растолковали суть запланированного мероприятия крылатым менталистам, заручились их поддержкой, прописали в их КТС-ки четыре новые команды и научили птиц правильно реагировать. Ну и, конечно же, созвонились с государем, пережили нехилый втык, тезисно описали свои задумки, внесли в них ряд мелких корректив, выслушали неожиданно теплую похвалу, поставили в известность Александра Александровича, загрузили работой телохранителей и так далее. В результате настолько замотались, что догадались заглянуть в Сеть и посмотреть, что нам инкриминируется, только за полчаса до вылета из дому!
Не скажу, что полученная информация сильно изменила наши планы, но над некоторыми нюансами пришлось как следует поработать. В общем, на борт «конверта» мы поднялись со второго раза, чуть не забыв надеть боевую броню. Зато «Сапсан» поднялся в воздух почти без опоздания и за время перелета до Малахитового Крыла Императорского дворца отыграл минуту из необходимых четырех. Увы, потом пришлось немного задержаться, чтобы дождаться наследника престола, решившего составить нам компанию на мероприятии, но даже так к дверям зала мы подошли практически вовремя. И, взбодрившись очищением разума, решительно вломились в один из самых больших конференц-залов дворцового комплекса.
Несмотря на выходной день, журналистов в помещение набилось предостаточно — оглядев море людских голов с двухметрового возвышения, я насчитал всего восемь свободных кресел! Кстати, вся эта толпа при нашем появлении не только поднялась на ноги, но и сложилась в уважительном поклоне. Скажу больше: пока мы шли к креслам, ложам и насестам, занимали свои места и настраивались на общение, народ, кажется, даже не дышал! Вот Александр Александрович, как самый старший по статусу, начал действо не с приветствия, а с шуточной жалобы:
— В любое другое воскресное утро абсолютное большинство из вас ни за что на свете не встало бы с любимых кроватей и не поехало бы через половину города, чтобы поработать, а сегодня настолько бодры, деловиты и предупредительны, что нет слов. Впрочем, я вас понимаю, как никто другой, ибо сам, узнав о возвращении «Фениксов» из Карелии, не сумел справиться с проснувшимся любопытством и терроризировал их вопросами с восьми утра. Увы, без толку: они поделились со мной самым минимумом информации, а все остальное пообещали рассказать на этом мероприятии. В общем, в таком же положении, как и вы.
Этот монолог заставил народ развеселиться и прикипеть взглядами ко мне и Софье. Ну, а она, поздоровавшись с собравшимися, завладела их вниманием с первой же фразы:
— В конце прошлой недели мы, «Фениксы», еще раз убедились в том, что человечество далеко не единственная развитая цивилизация Земли. К сожалению, повод, позволивший нам разобраться в структуре и общих принципах функционирования роевого разума планеты, оказался куда менее приятным, чем хотелось бы. Впрочем, о нем я расскажу чуть позже, а пока познакомлю вас вот-от с этой полярной совой, являющейся чрезвычайной и полномочной посланницей роевого разума карельской магической аномалии. Ее настоящее имя затруднительно перевести на русский язык одним словом, но самым близким по смыслу нам показалось имя Снежана, и наша гостья согласилась на него откликаться.
Получив одну из новых команд, Совушка подтверждающе кивнула, а Мамба, сделав небольшую паузу, чтобы дать народу переварить эту новость, сокрушенно вздохнула:
— Несмотря на фантастические интеллектуальные способности нашей гостьи, позволяющие ей разбираться в сложнейших концепциях за считанные часы, она пока не в состоянии одновременно трансформировать трехмерные образы, используемых для общения с другими разумными хищниками, в привычную нам человеческую речь, и безопасно транслировать их в сознания неподготовленных людей.
В этот момент к объяснениям подключился я:
— Хочу заострить ваше внимание на том, что проблема не в понимании или использовании русского языка, а в поддержании безопасного уровня ментального воздействия. Говоря иными словами, если кому-нибудь из вас захочется услышать ментальный «голос» этой птицы, то с вероятностью девяносто девять процентов она выжжет ему мозги.
Совушка подтверждающе кивнула, а Софья, мило улыбнувшись и поблагодарив меня за уточнение, продолжила объяснения:
— По нашим приблизительным прикидкам, госпожа Снежана научится соразмерять свои силы не позже, чем через месяц, а пока с ней свободно общаются только Яромир Глебович, Ольга Валерьевна и разумные хищники с Алтая. Тем не менее, посланница карельских разумных хищников будет сопровождать их рассказ понятными нам жестами и, при необходимости, перебивать. Что, признаюсь, довольно болезненно.
Последнее замечание, «вырвавшееся совершенно случайно», женщина сопроводила настолько убедительной гримасой боли, что мне захотелось зааплодировать. Но Великая Княжна передала мне слово, и я сосредоточился на отыгрыше своей роли:
— Откровенно говоря, еще в начале прошлой недели мы были уверены, что роевой разум планеты активируется только в неких особых условиях, и даже не предполагали, что информация о заключении нами союза с Дичками Алтая уже разошлась по другим магическим аномалиям. Скажу сразу: мы не имеем представления, каким образом передается это знание, но факт остается фактом: о нас узнали в аномалиях Карелии, сочли достойными доверия и попросили о помощи…
В этот момент Рыжая отправила совушке команду, прописанную в сценарии, и птица, недовольно ухнув, пару раз хлопнула крыльями и грозно посмотрела на меня. Пришлось морщиться и исправляться:
— Госпожа Снежана уточняет, что решить создавшуюся проблему они могли и без нашей помощи, соответственно, визит этой совы в мое поместье был своего рода тестом на адекватность.
Сова подтверждающе кивнула, филин гордо задрал клюв и посмотрел на нее, как на дурочку, а ирбисы весело замурлыкали.
— Госпожа Снежана согласна с этой формулировкой, господин Гамаюн возмущен тем, что их мнению не поверили, а снежные барсы, выражаясь нашими понятиями, посмеиваются… — ехидно прокомментировала Оля.
По залу прокатилась волна перешептываний, и я, жестом потребовав тишины, продолжил говорить:
— Как бы там ни было, госпожа Снежана прилетела в Москву, пользуясь воспоминаниями, оставшимися в памяти глав роевого разума алтайской магической аномалии после общения с нами, «Фениксами», и каким-то образом переданными в Карелию, привлекла мое внимание и поделилась сразу несколькими проблемами. Способ решения первых двух мы нашли от силы за пару минут, разрешив свободную охоту на порядком надоевших им контрабандистов и так называемых Белых Братьев. А третья очень здорово напрягла: как оказалось, в биолаборатории военной базы близ города Кухмо проводились эксперименты по доброй трети списка Манфреда Кляйна!
При упоминании фамилии и имени человека, заслужившего прозвище Вивисектор за создание шестнадцати штаммов боевых вирусов, уничтожение семисот двадцати восьми миллионов человек в эпидемии две тысячи шестого года и проведении ряда запрещенных экспериментов с геномом зал затаил дыхание, а особо впечатлительные женщины смертельно побледнели. Но нам требовалась более жесткая реакция, и я добавил жару, творчески переработав и озвучив доклад агента глубокого внедрения СВР:
— Знаете, за свою недолгую жизнь я видел достаточно много крайне неприятных вещей, но в тот момент, когда госпожа Снежана показала мне фрагменты прошлого сотрудников этой лаборатории, незаметно для самих себя поделившихся воспоминаниями с не самыми обычными птичками, меня сложило пополам в приступе жесточайшей рвоты. И далеко не из-за эффекта присутствия: то, что творили эти нелюди, невозможно осмыслить!!! Вот мы и озверели. В смысле, помогли карельским разумным хищникам стереть эту биолабораторию с лица Земли вместе со всем руководством, сотрудниками, их разработками и охраной…