дер экспериментальной группы первого курса ненавидит насильников и, пользуясь внутренними законами Академии, превращает их в скопцов каким-то жутким навыком, замедляющим последующее исцеление! Мы жизнерадостно заржали, ибо понимали, что это требование, не подкрепленное клятвами Силой, только ускорит распространение слухов. А Умница-Разумница и не думала замолкать:- А еще она при всем преподавательском составе выслушала доклады целителей, пытавшихся запустить процесс регенерации, и устроила мне страшнейший разнос. Ведь это моим отморозкам все равно, кого калечить, из-за меня две девушки превратились в доски из известной поговорки, а четверых парней с первого курса и двенадцать со второго можно отправлять учиться петь фальцетом! – Ты тоже хороша… – без особой радости усмехнулась Рюриковна. Как мне показалось, в попытке сдвинуть фокус внимания с себя на подругу. – Заявила, что одаренные с обостренным чувством справедливости всегда считались золотым фондом Империи, так что ты будешь поддерживать своих учеников даже в том случае, если они, оскопив всех насильников-студентов, переключатся на преподавателей и других сотрудников Академии. Это утверждение заставило меня отвлечься от анализа поведения Великой Княжны и склонить голову в знак глубочайшей благодарности к этим фантастическим женщинам: пока мы расслаблялись в сауне, они работали, создавая нам репутацию! Моя реакция на этот рассказ окончательно испортила Рюриковне настроение. Она закусила губу, несколько секунд гневно сверкала глазами, а затем решила дать нам возможность познакомиться с темными сторонами своего характера. И ради этого поделилась еще одной государственной тайной:- Превращение самых талантливых одаренных Империи в ее железный кулак – лишь видимая верхушка айсберга задач, решаемых в Академии. На протяжении двух лет учебы записывается и анализируется каждый ваш шаг. А досье, собирающееся ко дню выпуска, используется нами, Рюриковичами, по-разному. По-настоящему достойных личностей мы, по сути, покупаем, помогая им двигаться по карьерной лестнице и на гражданской, и на военной службе. Середнячков переводим в стратегический резерв и забываем или, при слишком большом излишке дурной молодежи, сливаем в приграничных конфликтах. А особо одиозных ублюдков либо беззастенчиво шантажируем, либо безжалостно уничтожаем. Само собой, как можно более красиво. К примеру, одного из лучших выпускников шестьдесят второго года Руслана Возницына, являвшегося патологическим садистом, превратили в героя. Само собой, посмертно. Сразу после выпуска отправив служить на самый опасный участок границы с Империей Хань и с пятой попытки столкнув с рейдовой группой китайцев. А его идейный единомышленник Антон Арнаутов трагически погиб от рук разъяренного отца четырнадцатилетней девочки, «совершенно случайно» заставшего этого похотливого скота в спальне своей дочери. В этот момент в Софе заговорило желание оправдаться, и она добавила еще несколько фраз:- Я понимаю, для чего создан каждый винтик этой системы, предельно добросовестно поддерживаю ее в рабочем состоянии и давным-давно научилась абстрагироваться от мучений отдельно взятых студентов. Тем не менее, люто ненавижу словосочетание «государственная необходимость» и… иногда даю волю своим настоящим принципам. Вот и в этот раз не смогла не воспользоваться подаренной вами возможностью и запустила волну слухов, которые как минимум на два года усложнят работу аналитикам нашего рода. Мало того, и в дальнейшем приложу все усилия, чтобы слух о неминуемом возмездии любому насильнику как можно быстрее оброс кошмарнейшими подробностями и в нужный момент вырвался за стены Академии. Если бы не подсказки Знака Макоши, я бы, наверное, счел, что она изо всех сил пытается дистанцироваться от действий, не красящих правящий род. Но татуировка богини Судьбы раз за разом подтверждала ее искренность, так что я поставил себя на место этой женщины, представил, каково год за годом наблюдать за зверствами тех, кого хочется придушить собственными руками, и мрачно вздохнул:- Соф, я не понимаю, как ты выдерживаешь такую психологическую нагрузку, искренне сочувствую и от всей души надеюсь, что теперь, когда у тебя появились мы, груз этой ответственности хоть немного, да полегчает. Великая Княжна не поверила своим ушам:- То есть, я тебя не разочаровала даже после этого признания?!Я закрыл глаза, вспомнил, на какие откровения Знак реагировал ярче всего, добавил в уравнение прозвище «Справедливая» и озвучил догадку:- Скажи честно, как давно и с чьей подачи вы, Рюриковичи, начали уничтожать этих самых «одиозных ублюдков»?Софья опустила взгляд. Зато заговорила Ольга:- С весны пятьдесят девятого. То есть, с середины четвертого месяца кураторства Мамбы. – И с ее подачи, верно? – Ага.- …несмотря на то, что любой компромат, по определению, является козырем в рукаве, и избавляться от него не станет ни один здравомыслящий политик? – уточнила Рыжая, как обычно, пребывавшая на одной волне со мной и благодаря школе отца разбиравшаяся в подковерных интригах аристократов в разы лучше меня. – Угу! – сыто мурлыкнула Умница-Разумница и обожгла наши чувства неподдельной гордостью за подругу. Тем самым, добавив оснований для дальнейших выводов:- Говоря иными словами, ты уже шестнадцать лет выбиваешь у отца разрешение на уничтожение каждого отдельно взятого ублюдка, держишь в памяти всех, кто достоин смерти, но до сих пор жив, и бесишься из-за того, что не можешь изменить правила Ингвара Ярого. Скажи, пожалуйста, какой пункт из вышеперечисленных в принципе может разочаровать? – Есть и другие пункты. – Не сомневаюсь! – насмешливо усмехнулся я. – Могу поспорить, что ты влезла в эту грязь только для того, чтобы пропихнуть в Академию Ольгу; заставила ее преподавать в ущерб исследованиям, то есть, уменьшая свои шансы на выздоровление; тихой сапой помогала всем, кому могла, несмотря на то, что не имела права, и так далее. Хотя отдавала себе отчет, что все это может быть использовано против Рюриковичей поборниками замшелых традиций или теми, кому выгодно под них рядиться! Говоря иными словами, все это время ты балансируешь на тончайшей грани между долгом перед родом и своими понятиями о справедливости, делаешь все, что можешь, хотя с каждым годом ощущение собственного бессилия гнетет все сильнее и сильнее, и не решаешься бросить МАО, зная, что любой другой родич забьет на все твои начинания, верно? Софья подняла голову и вопросительно уставилась на подругу, а та отрицательно помотала головой:- Я под клятвой, так что все вопросы к Яромиру. – Для того, чтобы до этого додуматься, достаточно разобраться в твоем характере… – мягко улыбнулся я, понял, что этого недостаточно, и добавил еще пару весомых аргументов: – Софа, мы тебя уважаем. Поэтому делай то, что должно, и не забивай голову сомнениями: мы всегда поймем, поддержим и поможем. – В общем, будь собой… – добавила Рыжая и легонечко уколола: – Тем более, что к нам в подруги ты уже напросилась, а назад дороги нет. – Собой, говоришь? – эхом повторила женщина, несколько мгновений невидящим взглядом смотрела в стену, затем решительно тряхнула волосами и вывесила над коммом какую-то программную оболочку. Работала в очень интересном режиме, листая странички чуть ли не без остановки. Но в какой-то момент задумчиво склонила голову к правому плечу, ненадолго расфокусировала взгляд и… уставилась мне в глаза: – Яр, свози нас в театр Юмора и Сатиры. На премьеру новой программы сестер Букреевых. А то от Академии и мыслей о будущем уже тошнит, а там можно будет посмеяться……Порядка трети времени подготовки к первому выходу «Фениксов» в свет я провел в компании с Колуном. Изучал поэтажные планы театра, в котором предстояло провести вечер, трехмерную модель района, здания, с которых было удобно работать снайперам, проходные дворы и подземные коммуникации. Основательно одурев от безумного объема информации, собранной аналитиками Конвоя по каждому отдельно взятому объекту, «сев» на канал группы подстраховки и по достоинству оценив сложность еще одной грани работы телохранителей экстра-класса, пришел к выводу, что хлеб профессиональных убийц тоже нелегок. Ибо для одаренных ниже мастера пятой звезды любая попытка атаковать персон, прикрываемых на таком уровне, является самоубийством. Потом поднялся в гардеробную, натянул мундир и искренне посочувствовал девчонкам, решившим выйти в свет в гражданке: Софья, рулившая сборами, лютовала, придираясь ко всему и вся. Впрочем, никто почему-то не роптал. Наоборот, и «соседки», и Ольга, и даже Лада наслаждались бесконечными примерками, перекладыванием «непослушных» прядей на сантиметр-другой, позированием перед зеркалом, подведением глаз и тому подобной ерундой. А еще посмеивались, угрожая мне неминуемой Раздачей Ценных Указаний по правилам поведения в театре и при общении с Особо Важными Персонами! Этот вопрос Великая Княжна подняла буквально за десять минут до выезда из дому и начала издалека:- Как видите, образы я подобрала достаточно эпатажные…Да, мы с Радославой жили на самой границе Дикого Леса, но знания, необходимые любому уважающему себя дворянину, матушка вбивала в меня чуть ли не пинками. Кроме того, несколько раз в год возила в ближайшие крупные города закреплять теорию практикой. По