Спальники раскрыл в «одеяло» за считанные мгновения, соединил «молниями», активировал навык с говорящим названием пекло, стянул толстовку, первым влез в «конверт» и закрыл глаза, чтобы не смущать сестренку. Лада юркнула следом буквально через полминуты, вжалась в меня всем телом и виновато вздохнула:
– П-прости, я думала, что п-поприседаю и с-согреюсь. Н-но ввода в р-реке оказалась ужасно х-холодной!
Я на всякий случай приложил ее своим исцелением, обновил усиление и влил еще немного Силы в работающий навык:
– Она течет из-под ледника, заканчивающегося всего в нескольких километрах вверх по течению. Кстати, мы с матушкой как-то до него добрались. Прямо по подземному руслу. Вид там – закачаешься. Но без пекла и скачка не дойти.
– А т-ты приживишь м-мне с-с-скачок?
– Конечно! На мой взгляд, для одаренного, развивающегося по боевому направлению, этот навык необходим больше всех остальных, вместе взятых.
– П-почему? В учебниках г-говорится, что н-навык номер один – это п-покров.
Я презрительно поморщился и постарался описать свое мнение как можно доходчивее:
– В эпоху высокотехнологичных вооружений одаренные, как боевые единицы, в основном используются во всевозможных спецподразделениях и в личной охране особо важных персон. К примеру, выпускники той же МАО в случае войны призываются в бригады пластунов, сыгрываются с новыми напарниками и забрасываются на территорию противника рубить коммуникации, уничтожать командные центры, устраивать диверсии и так далее. Для них, как правило, выбирающих время и место атаки, этот навык является светом в окошке, ибо защищает от неучтенных случайностей. Для телохранителей покров тоже необходим, ибо позволяет пережить первую и самую опасную атаку, а затем вывести охраняемое лицо из-под удара. В этот же список можно включить и любителей подраться на дуэлях, которым, по определению, всегда противостоит один-единственный противник. А теперь представь себя без скачка против толпы – каким бы мощным ни был твой покров, его все равно продавят. Причем очень и очень быстро, ведь ты весь бой будешь находиться в фокусе внимания…
– Т-ты прав: постоянное д-движение и возможность в н-нужный момент уйти из б-боя в разы в-важнее! – согласилась Рыжая, некоторое время о чем-то сосредоточенно размышляла, а потом озвучила весьма интересные выводы: – Если в-верить учебникам, то самый м-молодой мастер в истории прорвался в п-первую звезду в в-возрасте двадцати лет, а тебе девятнадцать. Согласно все т-тем же учебникам, нижний предел отката в-возраста – тридцать лет, а Радослава, судя п-по тому, что я в-видела в сауне, в свои д-девяносто семь в-выглядела от с-силы на двадцать. Развиваться и в б-боевом, и в ц-целительском н-направлении одновременно, а также п-приживлять навыки считается н-невозможным, а ты развиваешься, п-приживляешь и… тянешь меня за с-собой. Яр, я только что п-прозрела и обрела Веру в твою н-непогрешимость!
Последнее предложение она выдала, ехидно улыбаясь. Но тепло под Знаком подсказывало, что она говорит то, что думает, и по-настоящему счастлива. Настолько, насколько это возможно в нашей ситуации. Все это, вместе взятое, заставило ласково потрепать ее по волосам:
– Болтушка…
– Ага, я такая! – хихикнула она. – Кстати, Ваша Непогрешимость, вы не обнимете свою болтушку со спины? А то грудь и живот у нее слегка согрелись, а спина и попа все еще ледяные…
…После того, как Лада отогрелась и забылась в целительском сне, я еще раз приложил ее усилением, перевернулся на спину, закрыл глаза, ушел в транс и занялся своей энергетической системой. Да, давление меньше двух целых пяти десятых по шкале Оберта меня особо не цепляло, а «править» четвертый уровень жил без привычного кольца получалось через пень-колоду, но я все равно вкладывался в каждую отдельно взятую «ворсинку», как проклятый. В смысле, выпрямлял, разглаживал, заполнял Силой под завязку и лишь потом переключался на следующую. В итоге фракталом в районе левой ромбовидной мышцы занимался чуть больше семи часов. Само собой, с перерывами на обновления усиления на сестренке и, заметно реже, на себе-любимом. Зато потом, оглядев результаты своих трудов и оценив изменения в яркости свечения средоточия, пришел к выводу, что до прорыва в третью звезду мастера осталось порядка четырех подобных сеансов.
Увы, эта мысль заставила вспомнить шуточные страдания Радославы после последней парной медитации, и вышибла из транса:
«Ярик, еще три часа работы – и ты дорастешь до „троечки“, задерешь нос и улетишь в Москву соблазнять молоденьких столичных красоток. А я останусь одна и умру от горя…»