– Яр, я хочу еще…
– Это заметно! – хихикнула Саша и повторила «подвиг» Натки. Кстати, ничуть не менее чувственно, чем она. Затем рухнула на свое место и пихнула плечом Умницу-Разумницу: – Хочешь, я отблагодарю Яра вместо тебя?
– Вот еще! – фыркнула женщина, вытянула вперед ладошку, дождалась, пока я вложу в нее третий футляр, и вопросительно посмотрела на меня.
Сводить с ума еще и Ольгу я однозначно не планировал, но понимал, что ЕЙ отказывать нельзя. Поэтому мягко улыбнулся, привлек женщину к себе и одарил не очень долгим, зато чрезвычайно нежным поцелуем. Потом вручил колечко Ладе и на несколько мгновений выпал из реальности, аж задохнувшись от ее желания.
Этот эмоциональный шторм неслабо шарахнул по мозгам, поэтому о том, что мероприятие еще не закончено, я вспомнил только благодаря тому, что нащупал в коробочке пятый футляр. Затем заметил тихую грусть во взгляде Великой Княжны, разглядывавшей украшения на пальчиках моих женщин, и смог подобрать правильные слова:
– Софа, помнится, ты мечтала о гравировке на браслете коммуникатора. До него я еще не добрался, зато сделал гравировку во-от на этом кольце. Правда, придумал другую формулировку, но почти уверен, что она придется по душе.
Великая Княжна вцепилась в протянутый футляр, как утопающий в спасательный круг, торопливо откинула крышку, заметила, что это кольцо отличается от всех остальных только родовым гербом, и заулыбалась. Затем прочитала надпись на внутренней поверхности и ошалело уставилась на меня:
– «Горячо любимой Софочке от Нестеровых»?!
– Ну да! – кивнул я. – А что, есть возражения?
– Нет, есть просьба. Вернее, две: заблокируй, пожалуйста, дверные замки и не вздумай отстраняться…
…Почти всю дорогу до храма Всех Богов я наслаждался неподдельным счастьем, ощущавшимся в эмофоне Нестеровых, изредка поглядывал через зеркало заднего вида на Рюриковну, тихо дуревшую от послевкусия столь экспрессивного поступка, и мысленно повторял аргументы, убедившие меня… хм… пойти ей навстречу:
«Я, как представительница рода Рюриковичей, не имею права терять лицо, а значит, выйду замуж невинной и до конца своих дней буду хранить верность супругу, которого мне подберет отец. Но поговорка „Стерпится – слюбится“ однозначно не про меня, поэтому навязанному „избраннику“ достанутся только тело и лютая ненависть, ибо душа уже принадлежит вам, Нестеровым. А теперь угадай, кому я хочу подарить первый поцелуй…»
Что интересно, девчонки ее не подначивали от слова «совсем», хотя словосочетание «первый поцелуй» никак не сочеталось с возрастом под полтинник и весьма разносторонним жизненным опытом. Более того, они не мешали ей разбираться в себе и своих ощущениях. Зато над кольцами чахли круче, чем царь Кощей над златом – поворачивали то в одно стандартное положение, то во второе, изучали каждый бриллиант, любовались фениксами и так далее. Впрочем, на Казанском мосту через Москву-реку вдруг заметили золотые купола храма Всех Богов, вспомнили о цели поездки, посерьезнели и ушли в себя. Все, кроме Софьи – она вывесила перед собой поисковик и полезла в Сеть.
Я тоже подобрался. Вернее, мысленно перебрал вещи матушки, хранящиеся в пространственном кармане, вытащил наружу две самые обычные резинки для волос и протянул одну из них Ладе.
Объяснений не потребовалось: сообразив, что это вещь была чем-то очень дорога Радославе, девушка благодарно кивнула, убрала подношение в нагрудный карман, спрятала потемневший взгляд за густыми ресницами и положила руку на мое бедро.
Я накрыл ее ладонь своей, растворился в светлой грусти, появившейся в эмоциях любимой, и большей частью сознания ушел в счастливое прошлое. Где и пребывал до въезда на знакомую парковку. После возвращения в реальность нашел место для трех «Горынычей», припарковался по центру, вырубил движок и приложил весь «экипаж» усилением. Конвой тоже не бездельничал. Шершень, остающийся на охране машин, продолжил обработку информации, поступавшей со стайки разведывательных дронов и взятых под контроль уличных камер наблюдения, а остальные парни десантировались наружу и перекрыли подступы к нашей тачке не только своими телами, но и четырьмя слоями воздушной пелены.
Мы высадились после отмашки Колуна. Я и Лада образовали своего рода головной дозор, за нами полукругом выстроились Колун, Ольга и Потапыч, за их спинами встала Софья, а затем Кайман со Швеллером и «соседки» в роли тылового дозора. Да, с учетом того, что мы, «Фениксы», были в гражданке, такое построение выглядело странновато, зато защищало Софью с максимальным КПД. В общем, к храму пошли такой «коробочкой» и буквально метров через восемьдесят вынудили сдвинуться в сторону семейство невысоких, коренастых и дочерна загорелых соотечественников, судя по всему, приехавших в Москву откуда-то из глубинки.